Николай Александрович Рубакин - «Воля Аллаха», или Абдул, Абдул и ещё Абдул

можетъ быть ломовымъ скотомъ, даже если бы онъ этого и самъ хотѣлъ, потому что въ такомъ случаѣ человѣку вовсе жить нельзя. И не только жить по человѣчески, а нельзя и дышать, и ѣсть, и пить, и свою думу думать, и свои чувства чувствовать, и свои дѣла дѣлать, и просто-напросто быть самимъ собой. И стало Мустафѣ ясно, совсѣмъ ясно, что пришла для него такая пора, когда каждый человѣкъ волей-неволей самъ себя забываетъ и идетъ биться прямо собственнымъ лбомъ объ стѣну и претъ, не разбирая и не разсуждая, противъ самаго что ни на есть страшнаго рожна.

И собралъ Мустафа всѣ свои силы и поперъ не разбирая, что у него изъ этого самаго выйдетъ. Ему было рѣшительно все равно. Онъ весь былъ готовъ…

* * *　

Такъ въ нѣкоторомъ восточномъ царствѣ, азіатскомъ государствѣ, и случилось удивительное и небывалое событіе: нѣкій человѣкъ, — нѣтъ, не человѣкъ, а человѣчекъ, по имени Мустафа, по прозванію Чербаджи,—тихій изъ тихихъ, бѣдный изъ бѣдныхъ, робкій изъ робкихъ, низшій изъ низшихъ,—взялъ да и поперъ противъ рожна.

— Это было тогда, когда насъ съ вами на свѣтѣ не было…

— А хорошо ли что не было?

Примечания

1

Піастръ — турецкая монета около пяти копеекъ на наши деньги.

(обратно)
--">