То Хоай - Приключения кузнечика Мена

щеголял ими перед всеми соседями и соседками. При каждом удобном случае я, как бы невзначай, проводил передними лапками по усам, чтобы все могли убедиться в их необыкновенной длине и гибкости.

Я расхаживал повсюду с заносчивым видом, раскачиваясь на длинных ногах и помахивая усами. Сделавшись необычайно высокомерным, я постоянно ссорился и бранился с кузнечиками, жившими по соседству. Так что теперь, когда я начинал стрекотать по вечерам, никто не отвечал мне. Соседи, хорошо изучившие мой задиристый нрав, не разговаривали со мной. Должно быть, они просто избегали меня, но я тогда воображал, что они меня боятся, и еще больше уверовал в свою силу и храбрость. Часто в молодости мы склонны переоценивать свои достоинства и толковать в свою пользу многие поступки окружающих. Поэтому, когда я колотил застигнутых мною на краю поля молодых саранчих или пинками отгонял от берега нашего болота маленькую рыбку Гаунг Во. Я воображал себя самым грозным и могущественным героем, достойным стать во главе всех живых существ на земле.

Боже мой, откуда мне было знать, что те злостные и недостойные поступки, которыми я хотел возвеличить и прославить себя, на самом деле только доказывали мое собственное невежество! Правда, позже, когда я пережил множество несчастий, выпавших на мою долю, и научился ценить жизнь, несколько раз избавившись от смерти, я раскаялся в своих проделках и понял, что если бы я каждый раз дал себе труд хоть немного задумываться над тем, что делаю, то никогда не совершил бы ничего подобного. Расскажу вам об одном из таких поступков, заслуживающих сожаления.

Недалеко от моей норы находилось жилище одного кузнечика из рода Чуи. Этот Чуи, темнокожий, как и все его родственники, кажется, был моим ровесником, но я всячески третировал его, потому что он происходил из более слабого семейства и очень боялся меня. Он был совсем маленького роста, его куцые крылья едва достигали середины живота, и издали казалось, будто он носит жилет. На месте усов торчали жалкие обрывки, и на лице его постоянно было какое-то туповатое и униженное выражение. Он с трудом добывал себе пропитание и никогда не был, уверен в том, что завтра наестся досыта. И гнездо его, выкопанное почти на поверхности земли, конечно, не могло идти ни в какое сравнение с моим глубоким и удобным домом, имеющим несколько запасных выходов. Однажды я пришел к нему в гости и удивился ужасному беспорядку, царившему в его убогом и неприглядном жилище. Я назидательно сказал:

— Что же ты, братец, живешь так безалаберно! Что это За дом, в котором нет глубокого помещения и запасных выходов? Если кто-нибудь захочет разрушить твое жилище, то тебе сразу же придет конец. Вот взгляни-ка: каждый раз, когда ты влезаешь в это гнездо, как я сейчас, то твоя спина торчит над землей, и даже тому, кто станет на самом краю нашего большого луга, будет хорошо видно, в каком уголке своего жилища ты находишься. Вообрази, что тебя заметит какая-нибудь птица, — она, конечно, тут же клюнет тебя в спину. Как ты думаешь, что из этого получится? Ах, как это глупо и бестолково! И ты, простофиля, стал уж совсем взрослым кузнечиком, а ума себе не нажил!

— О уважаемый Мен, — печально отвечал мне Чуи. — Я тоже хотел бы быть таким же умным и ловким, как вы, но у меня ничего не получается. Всю ночь в поте лица я ищу себе пищу и к приходу дня так устаю, что у меня не остается ни малейших сил, чтобы углублять свое жилище. Где уж мне гулять и распевать, как вы! Я тоже часто думаю, что жить так очень опасно, но у меня нет ни сил, ни денег… Что же мне остается делать! Всем беднякам бывает так же трудно, как и мне, уважаемый Мен! Есть, правда, у меня одна мысль… Если бы вы разрешили мне сказать вам…

Чуи стал смущенно топтаться на месте, словно что-то мешало ему говорить. Я покровительственно произнес:

— Ладно, можешь говорить, я готов тебя выслушать.

Тогда он робко взглянул на меня и сказал:

— Я очень благодарен вам, уважаемый Мен, за ваше сочувствие и заботу. Как было бы хорошо, если бы вы разрешили мне прорыть ход к вашему великолепному гнезду, чтобы в случае угрозы я мог там укрыться и спокойно переждать опасность.

Я обнажил зубы и презрительно свистнул.

— Ах, вот как! Всего лишь прорыть ход к моему дому. Не правда ли, послушать тебя, так это ничего не стоит сделать? Слышишь ты, зловонный, как сова, на это я не пойду! Не смей даже заикаться об этом. Сам вырыл такую мелкую нору, ну и подыхай в ней!

--">