Марина Викторовна Царёва - Сказка про Машу и вреду Малявку

Малявка:

— Собирайся, поведу тебя показывать Бухтею — повелителю нашему. А не понравишься ему — превратит в лягушку болотную иль поганку бледную.

— А как мне ему понравиться? — спрашивает Маша, а сама от страха дрожит.

— Не любит Бухтей чистеньких и добреньких. На меня смотри и старайся похожей быть, — отвечает та.

Посмотрела на себя Маша: совсем она не чистенькая. Да думает — вдруг Бухтею мало покажется? Принялась бедняжка щёчки свои грязью мазать, волосы лохматить, платьице в лохмотья рвать и вскоре стала совсем уж похожа на вреду Малявку, только ростом побольше.

— Смотри, — говорит ей вреда, — не вздумай перечить великому Бухтею, что он ни скажет — со всем соглашайся, а то худо будет! Помни про лягушку-то!

Пришли они к Бухтею. А живёт он не в царских чертогах, а в болоте зловонном: на кочке моховой спит, на всё болото храпит. Смотрит Маша — страшен Бухтей! Вместо лица — рыло толстое, глазки злющие, ручищи большущие, а сам-то — соломы копна. Зверь — не зверь, не понять кто, одним словом — чудище болотное. И запах кругом тяжёлый, и чем к Бухтею ближе, тем тяжелей. Вдруг как забормочет он: «Бухти-бухты, бухти-бухты!»

Испугалась девочка, на месте застыла, на чудище не смотрит, шаг вперёд сделать боится. А Малявка её толкает: «Иди-ка быстрей к нему, да скажи: «Великий Бухтей, хочу я быть зло творящей вредой настоящей! Прими меня в своё царство, служить буду верой-правдой!»

Встала девочка перед ним, слова сказала, как её Малявка научила, а у самой все поджилочки трясутся — страшно! Тут Малявка подскочила к Бухтею и давай на непонятном языке что-то ему рассказывать, аж пищит, так торопится. Поднялся Бухтей да опять как забормочет: «Бухти-бухты, бухти-бухты!» Как ножищами затопает, как затрясётся — пыль с него тучей и вонь идёт такая, что дышать нельзя. Голова у Маши закружилась, и что дальше было, уже она не видела. Очнулась бедная девочка дома у Малявки, не помнит, как назад шла.

— Эх ты, неженка! — смеётся над ней вреда. — Не выдержала духа Бухтея. Ну ничего, пообвыкнешь, дух поганый родным станет. А как научишься зло творить — совсем хорошо тебе будет, весело! Завтра тебя испытывать будем на злое дело. А как ты испытание пройдёшь, тут мне награда большая выйдет!

Малявка спит, во сне храпит, а Маша уснуть не может. Да и как тут уснёшь, когда и зло творить противно, и Бухтею не угодить страшно. А ну как не сможет она испытание пройти, что тогда? Обратит её чудище злое в поганку да и слопает! Плачет девочка, слезами обливается. Убежала бы, но дороги домой не знает. Неужели, думает, пропадать ей вечно в ужасном месте: топком, зловонном, вредами населённом? Думала она, думала и решилась бежать, куда глаза глядят!

Малявкин дом — нора тесная, дверь-то в этой норе хлипкая, щелястая, да на двери замок висит чёрный, огромный. А ключ у вреды под подушкой. Подкралась девочка к Малявке, стала ключ тащить, а подушка жёсткая, соломой набитая как зашуршит! Малявка один сонный глаз открыла, а Маша не растерялась, вспомнила песенку мамину колыбельную и давай напевать и рукой по подушке похлопывать. Закрыла вреда сонный глаз, разнежилась от песенки колыбельной, сладко засопела. А Маша песенку поёт, одной рукой похлопывает, а другой ― ключ из-под подушки тянет. Так и вытащила. Тихонько дверь открыла, и вот уж она на свободе, а куда идти не знает. Пошла бы Маша, куда глаза глядят, только темно вокруг, ничего не видно. Вдруг слышит она, кто-то пищит тихонько рядом, прямо под ногами, и так жалобно. Наклонилась девочка к земле, а это мышка серая.

— Забери, — говорит, — меня, Маша, отсюда! У меня дома детки малые в норке сидят, есть хотят!

— А ты откуда меня знаешь? — спрашивает девочка.

— Как же мне тебя не знать: мы с тобой в одном доме жили, — отвечает мышка, — ты в своей комнатке наверху, а я в своём подполе внизу. Меня Малявка Бухтею на угощенье взяла, да не удержала, я от неё убежала. Только мне домой надо, к деткам моим — мышатам родным!

— Взяла бы я тебя с собой, мышка, только сама не знаю, как отсюда выбраться… — заплакала девочка.

— Не плачь, Маша, — говорит норушка, — пока ты Малявке служила, я повсюду шныряла — кое-что узнала: есть тут в Поганом царстве берёзка стройная, зимой и летом зелёная. Только не простая это берёзка, в неё Фея лесная обернулась, чтоб детей вызволять, несчастным

--">