Томас Энсти Гатри - Фантастические сказки

сознанием, что теперь необходимо ждать первых шагов с их стороны. Пусть позовут его обедать или хоть пригласят бывать… По прошло более месяца и от них не было вестей. Нет, разумеется, все кончено! Он должен понять, что от него отвернулись.

— Во всяком случае, — говорил он себе с коротким и невеселым смехом, — это довольно естественно. Г-жа Фютвой, вероятно, справлялась о моих профессиональных перспективах. Да оно и лучше! Как могу я жениться, еще не достигнув самостоятельности? Сейчас я только содержу себя прилично. Я не имею права свататься к кому-либо, не говоря уже о Сильвии. Видайся я с нею, я уступил бы искушению. Это не невеста для такого нищего, как я, обреченного на несчастье. Однако ныть совершенно бесполезно. Взглянем лучше на последнее произведение Бивора.

Он развернул большой раскрашенный план, на уголке которого была подпись: «Вильям Бивор, архитектор», и начал разглядывать его не с особенной благосклонностью.

— Бивор лезет в гору, — решил он про себя. — Бог свидетель, я не завидую его успехам. Он — славный парень, хотя его архитектурные вымыслы ужасны. Но кто я такой, чтобы критиковать его? Он преуспевает, а я — нет! Между тем, будь я на его месте, чего бы только я не сделал?

Тут необходимо заметить, что в этом не было обычного самообмана бездарности. Талант у Вентимора на самом деле был выше среднего; при лучших условиях его идеалы и честолюбивые стремления могли бы достигнуть признания и осуществления.

Но у него как-то не хватало энергии: сверх того он был слишком горд, чтобы выставляться напоказ, и до сих пор ему упорно не везло.

Поэтому в данный момент у него не было других занятий, кроме как помогать по мере надобности Бивору, пополам с которым он нанимал деловое помещение и конторщика; и ему невесело было чувствовать, что с каждым годом такой насильственной полупраздности он все более отстает от прочих в погоне за богатством и славою, так как ему уже минуло двадцать восемь лет.

Если девица Сильвия Фютвой когда-нибудь питала к нему действительное влечение, то понять это было нетрудно. Гораций Вентимор не был образцом мужской красоты, такие образцы часто встречаются только в романах, да и там не интересны, но его резко очерченное и чисто выбритое лицо дышало известным благородством, и если около рта слегка обозначились иронические черточки, зато серо-голубые глаза глядели замечательно открыто и приятно. Он был хорошо сложен и достаточно высок, чтобы никак не считаться приземистым; белокурый и бледный, но без оттенка болезненности, он производил впечатление человека, принимающего жизнь, как она есть, и с юмором встречающего те гучи, которые могли омрачить его горизонт.

Раздался стук в дверь, которая вела в кабинет Бивора, и влетел сам Бивор, красный, плотный человек с узенькими бачками.

— Слушайте, Вентимор, вы еще не сбежали с планами того дома, что строится у меня в Ларчмире? Потому что… Ах! Вот вы именно их просматриваете! Извиняюсь, что помешаю, но…

— Ничего, милейший, берите, пожалуйста, я уже просмотрел.

— Я сейчас еду в Ларчмир. Там надо принять материалы, а оттуда — в Фитльсдон. Это потребует времени, так что я пропаду на несколько дней. Харисана беру с собой. Ведь он вам здесь не понадобится?

Вентимор засмеялся.

— Ничего не поделаешь, я могу и без помощника. Вам он нужнее, чем мне. Вот ваши планы.

— Я и сам доволен ими, знаете, — сказал Бивор, — эта крыша ведь недурна? Хорошо, что мне пришло на ум положить на нее этот орнамент вдоль гребня. Вы видите, я воспользовался одним из ваших окошек с ничтожным добавлением. Я уже склонялся последовать вашему совету и сделать оба фасада одинаковыми, но потом решил, что так будет оригинальнее: тут — красный кирпич, а там — плитки.

— О, да, — согласился Вентимор, зная, что возражения бесполезны.

— Не думайте, конечно, — продолжал Бивор, — что я особенно стою за оригинальность для обывательских домов. Среднему клиенту не более нужен оригинальный дом, чем оригинальная шляпа. Он требует только того, что более или менее общепринято. Я часто думал, старина, что, может быть, именно поэтому вы и не преуспели… Ведь вы не в претензии за откровенность?

— Ничуть, — весело ответил Вентимор, — откровенность есть цемент дружбы. Валяйте дальше!

— Я только хотел сказать, что вам не принесли пользы ваши оригинальные фантазии. Повези вам хоть завтра и получи вы заказ, я --">