Джеймс Барри - Питер Пэн

оказалась не няней, а чистым золотом. Она купала всех троих. Вскакивала ночью, если кто-нибудь из них хотя бы шевельнется во сне. Будка ее стояла прямо в детской. Она всегда безошибочно отличала кашель, который не стоит внимания, от кашля, при котором горло необходимо обвязать старым шерстяным чулком. Нэна верила в старые испытанные средства, вроде листьев ревеня, и не доверяла всем этим новомодным разговорам о микробах.

Было приятно видеть, как она вела юных Дарлин-гов в детский сад, выстроив в линеечку по росту и неся в зубах зонтик на случай дождя. Нэна была во всех отношениях образцовой няней. И мистер Дарлинг прекрасно это знал, хотя иногда и беспокоился, не шушукаются ли на этот счет соседи.

Он все-таки занимал положение в Сити и не мог с этим не считаться. Временами ему казалось, что Нэна недостаточно им восхищается.

— Что ты, Джордж, — пыталась разуверить его миссис Дарлинг. — Нэна от тебя в полном восторге, — при этом она делала незаметный знак детям, чтобы они были особенно ласковы с отцом.

Порой в детской открывались танцы. Иногда в них принимала участие и Лиза, единственная прислуга в доме. Ох, как бывало весело! Веселее всех отплясывала сама миссис Дарлинг. Она так приседала и кружилась, что видна была только та самая улыбка. Если бы в тот момент с маху наскочить на миссис Дарлинг, может быть, и удалось бы наконец эту улыбку поймать. Трудно было представить себе более простую и счастливую семью до того, как появился Питер Пэн.

Миссис Дарлинг впервые обнаружила его, когда приводила в порядок мысли своих детей. Разве вы не слыхали? Это в обычае у всех хороших матерей. Когда дети уснут, матери производят уборку в их мыслях, наводят там порядок и кладут все мысли по местам. Когда ребенок просыпается, то все капризы лежат сложенные на дне его головы, а сверху положены добрые чувства, хорошенечко проветренные и вычищенные за ночь. И еще в мыслях у каждого ребенка есть его собственная страна Нетинебудет, и чаще всего — это остров, очень яркий и цветной, с коралловыми рифами, с быстроходным кораблем на горизонте, с дикарями и гномами. И большинство из этих гномов — портные. Есть там еще пещеры, на дне которых протекают реки, и — принцессы, у которых к тому же есть шесть старших братьев и заброшенная хижина в лесу, и еще — очень старая старушка, и нос у нее крючком. С этим было бы не так сложно справиться, однако это не все. Там еще помещается первый день учебы в школе, и пруд, и убийцы, и вышивание крестиком, и глаголы, требующие дательного падежа, и воскресный пудинг, и три пенса, которые дадут, если молочный зуб выдернуть самому, и так далее, и так далее.

Конечно, в воображении каждого — своя страна Нетинебудет. В своей стране Джон, например, жил в перевернутой лодке, Майкл — в вигваме, а Венди — в шалаше из крепко сшитых друг с другом больших листьев, и к тому же у нее был ручной волк, которого родители покинули в детстве. Но с этой небольшой разницей острова Нетинебудет похожи друг на друга, как братья, у которых всегда одинаковые носы. На этих волшебных берегах дети, играя, вечно вытаскивают на берег свои рыбачьи лодки. Мы с вами в детстве тоже там побывали. До сих пор до нашего слуха доносится шум прибоя, но мы уже никогда не высадимся на том берегу.

Иногда, совершая путешествия по мыслям своих детей, миссис Дарлинг натыкалась на непонятные слова, и самым удручающим было слово «Питер». Она лично не была знакома ни с каким Питером, но в мыслях Джона и Майкла он попадался нередко, а в голове у Венди это слово попадалось просто на каждом шагу. Имя это было написано там более крупными буквами, чем все остальные слова. Присматриваясь к нему, миссис Дарлинг нашла, что оно выглядит как-то очень странно и дерзко.

— Да, Питер очень заносчивый, — призналась --">