Сельма Лагерлеф - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

это за тень там, в углу сундука? Вот она шевельнулась… Вот поползла по краю… Мышь? Нет, на мышь не похоже…

Нильс прямо глазам не верил. На краю сундука сидел маленький человечек. Он словно сошёл с воскресной картинки в календаре. На голове — широкополая шляпа, чёрный кафтанчик украшен кружевным воротником и манжетами, чулки у колен завязаны пышными бантами, а на красных сафьяновых башмачках поблёскивают серебряные пряжки.

«Да ведь это гном! — подумал Нильс. — Самый настоящий гном!»

Мать часто рассказывала Нильсу о гномах. Они живут в лесу. Они умеют говорить и по-человечьи, и по-птичьи, и по-звериному. Они знают о всех кладах, которые хоть сто, хоть тысячу лет назад были зарыты в землю. Захотят гномы — зимой на снегу цветы зацветут, захотят — летом замёрзнут реки.

Когда Нильс понял, кто забрался к ним в дом, страх его прошёл. Разве можно бояться такого крошечного существа!

К тому же гном не обращал на Нильса никакого внимания. Он, кажется, ничего не видел, кроме бархатной безрукавки, расшитой мелким речным жемчугом, что лежала в сундуке на самом верху.

Пока гном любовался затейливым старинным узором, Нильс уже прикидывал, — какую бы штуку сыграть с удивительным гостем. Хорошо бы столкнуть его в сундук и потом захлопнуть крышку. А можно ещё вот что…

Не поворачивая головы, Нильс оглядел комнату. В зеркале она вся была перед ним как на ладони. Он переводил глаза с широкой лавки на стол, со стола — на полки, где в строгом порядке выстроились кофейники, чайники, миски, кастрюли. Он оглядел подоконник, комод, на котором была наставлена всякая всячина, и, наконец, увидел на стене рядом с отцовским ружьём сачок для ловли мух. Вот это как раз то, что Нильсу нужно!

Нильс осторожно соскользнул на пол и сдёрнул сачок с гвоздя. Один взмах — и гном забился в сетке, как пойманная стрекоза.

Его широкополая шляпа съехала на нос, ноги запутались в полах кафтанчика. Он барахтался на дне сетки и беспомощно размахивал руками. Но чуть только ему удавалось немного приподняться, Нильс встряхивал сачок, и гном опять срывался вниз.

— Послушай, Нильс, — взмолился наконец гном, — отпусти меня на волю! Я дам тебе за это золотую монету, большую, как пуговица на твоей рубашке.

Нильс на минуту задумался.

— А что же, это, пожалуй, неплохо, — сказал он и перестал раскачивать сетку.

Цепляясь за нити редкой ткани, гном ловко полез вверх. Вот он уже ухватился за железный обруч, и над краем сетки показалась его голова…

Но тут Нильсу пришло в голову, что он продешевил. Вдобавок к золотой монете можно было ведь потребовать, чтобы гном учил за него уроки. Да мало ли что ещё можно придумать! Гном теперь на всё согласится! Когда сидишь в сачке, спорить не станешь.

И Нильс снова тряхнул сеткой.

Но вдруг он получил такую здоровенную затрещину, что сетка выпала у него из рук, а сам он кубарем откатился в угол.

2

С минуту Нильс лежал не двигаясь, потом, кряхтя и охая, встал.

Гнома уже и след простыл. Сундук был закрыт, а сетка для ловли мух висела на своём месте — рядом с отцовским ружьём.

Если бы правая щека не горела, словно к ней прикоснулись утюгом, Нильс решил бы, что всё это ему только приснилось. Конечно, и отец с матерью не поверят, что гном побывал у них в гостях. «Всё это просто-напросто выдумки, — скажут, — чтобы уроки не учить». Вот и выходит, — как ни увиливай, надо опять садиться за книгу!

Нильс сделал два шага и остановился. С комнатой что-то случилось. Стены их маленького домика раздвинулись, потолок ушёл высоко вверх, а кресло, на котором Нильс всегда сидел, возвышалось над ним неприступной горой. Чтобы взобраться на него, Нильсу пришлось карабкаться по витой ножке, как по корявому стволу дуба.

Книга по-прежнему лежала на столе, но она была такая огромная, что вверху страницы Нильс не мог разглядеть ни одной буквы. Он улёгся животом на книгу и, словно муха, пополз от строчки к строчке, от слова к слову.

Он прямо измучился, пока прочёл одну фразу.

— Да что же это такое? Уж не заколдовал ли гном и кресло, и стол, и книгу, и всю комнату? — воскликнул Нильс и рукавом отёр пот со лба.

И вдруг он увидел, что из зеркала на него смотрит крошечный человечек — совсем такой же, как тот гном, который --">