Анна Зубкова - Добрыня. Былины

хлеба того Божьего – особенное: не убывает хлебушек, если им с другими делишься!

Отправился Добрыня в путь-дороженьку, в дорогу не близкую, на жизнь целую проложенную, в дорогу – Богатырскую!

Святогор-Богатырь Добрыне удачи пожелал, да новых Богатырей на Земле поискать завещал: чтобы хранили Землю-Матушку Богатыри, чтобы не убывала слава Богатырская в веках!

… Вот так и стал Добрыня Богатырём.

Стал он ездить по Земле, стал службу Богатырскую совершать: беду отгонять, души людские исцелять.

Как Добрыня город освободил

Едет Добрыня по лесам, едет Добрыня по полям, силу свою Богатырскую чует. Огнём горит-полыхает сердце Богатырское, руки силою полнятся, всю Землю готовы любовью обнять!

Смотрит Добрыня вдаль: где оно – то дело, что сегодня свершить суждено?

Видит – город на горе… Ставни заслонены, ворота заперты… Люди там в неволе, в страхе живут, свободы не знают…

Огляделся Добрыня, осмотрелся: нет врагов – а всё позакрыто-позаперто! Нет опасности – а страх живёт у людей тех внутри…

… А вокруг – красота да приволье!… В чистом поле гуляет ветер вольный! Речка чиста и быстра, рыб серебристых полна! Лес – в нём стволы-великаны купола листвы держат руками-ветвями!

Звери – вольные! Рыбы – вольные! Птицы – вольные! А люди – невольные… Нет врагов – а страх есть, нет ига – а рабство есть!…

И если выходят те люди из города запертого – всем вокруг неволю и смерть несут: птицу поймают – в клетку сажают, а то и убьют, рыб сетями пленят, душат, зверей арканом да капканом ловят, мучают… Никому добра не несут те люди неволи и страха – да и сами несчастливы!…

Сел Добрыня на бережку речки чистой, призадумался: как беде помочь? Хлебушек достал, трапезничать стал. Свойство-то у хлеба этого, Богом подаренного, особенное: если им с другими делиться, то не убывает хлеб сей, сколько ни отдавай!…

Птички к Добрыне прилетели, зверюшки подбежали, рыбки подплыли… Угостил Добрыня их всех хлебушком. И стал совета спрашивать:

– Почему, вы, птички, волю любите, а люди в городе сем не любят?

Отвечают птицы:

– Мы утро каждое встречаем, видя солнышко, – и петь нам хочется! Небо видим синее прекрасное – и летать нам хочется! Песни о любви, о красоте, о свободе – каждый папа у нас поёт – и детки песни те слушают и запоминают…

Люди же – они в тёмных комнатах живут, солнышка не зрят, неба не видят! Где же им свободы захотеть, если они про неё не ведают даже? Ибо отцы, в неволе выросшие, лишь рабству деток своих учить могут!…

Поблагодарил Добрыня птичек.

Стал зверей лесных спрашивать:

– Почему вы, звери лесные, волю любите, а люди не любят?

Отвечали звери лесные, пушистые:

– Землю мы чуем, как она нас на себе несёт. Если норки роем – Земля нас от опасности укроет, спать уложит, зимой согреет, летом прохладу подарит… Тропки-дорожки мы лапками ощущаем, запах каждой травинки знаем… Ночью мы звёздным покрывалом небесным укрыты, днём – светом прозрачным умываемся. Свободные и счастливые мы на Земле живём! Она нам – как мать: напоит, накормит, от опасности сбережёт…

Люди же… Землю-Мать позабыли да разлюбили они! И не ощущают они тепла её, помощи её, защиты её! Как же им свободными по ней ходить, в счастье жить?!…

Поблагодарил Добрыня зверей лесных.

Стал рыбок спрашивать: почему люди свободу не любят?

Ничего не сказали рыбки, лишь с обидою на людей серебристым изгибом спинок чешуйчатых блеснули на солнце – и погрузились в прозрачное течение вод речных, скрылись в глубине…

Поклонился Добрыня рыбкам.

Стал Добрыня думать: как же людям показать небо и Землю, воды и Солнце, как песню о свободе им пропеть?

А навстречу ему калики перехожие с сумáми идут, стонут-воют песню нищенскую свою:

– Подай нам, добрый человек, на пропитание!… Бедные мы, бедные, несчастные!… Солнце нас жжёт, ветер продувает, на голой земле спим, косточки болят… Бедные мы, бедные, несчастные!…

Отломил Добрыня каликам хлебушка, одному в руки дал. Тот себе за пазуху сунул, со спутником не делится, слово благодарное Добрыне не говорит…

Второй кричит-причитает:

– Дай-подай!…

Дал и второму хлебушка… Тот – так же…

Начал им Добрыня про хлеб чудесный рассказывать, который не убывает, если им с другими делиться… Да они слушать не стали, замахали руками, дальше пошли… Каждый свой кусок до последней крошки съел – да так нищим и остался…

Стал Добрыня Отца-Бога спрашивать:

– Как души разбудить в народе сем?

Говорит --">