Юлия Викторовна Игольникова - Сказка о весне и Весенке

говорит: – Ты кто такой?

Что в моем лесу забыл?

– Коля. Птицу я ловил.

– Я б тебя не пощадил,

но в бреду ты говорил,

имя часто повторял,

Весенку все время звал.

Так зачем тебе царевна?

Я ведь вывод сделал верный:

ты о ней задумал что-то?

– У меня одна забота:

разбудить ее хочу!

Да, наверное, люблю, -

сам себе признался вдруг.

– Ну, раз любишь, значит друг

я тебе, хочу помочь.

Ведь царевна – моя дочь.

Очень гневалась царица,

что в другую смог влюбиться,

и в лесу здесь заточила,

и заклятье наложила.

Лес покинуть не могу.

Перед дочерью в долгу

я теперь навек остался.

Дураком я оказался:

к той другой давно остыл,

лишь царицу я любил.

Тебя с миром отпущу.

Но о дочери грущу.

Слово дай, ее разбудишь,

в гости с ней ко мне прибудешь!

– Обещаю и клянусь,

в тот же час к тебе вернусь!

Вот вернулся Николай

во дворец: – Егор, встречай!

Все сумел, все перенес!

И письмо тебе привез,

и привет от тети Стужи,

по тебе все так же тужит.

– Как я рад! Не объяснить!

– Только надо поспешить.

Я пойду и доложусь,

что царевны добужусь!

– Не спеши, послушай друга.

К ним приехала подруга,

Вьюга, вредная девица,

не добры же и сестрицы.

Как бы нам не помешали?

Как бы мы не оплошали?

– Не привык я, дядя, врать.

Мне ведь нечего скрывать!

И к царевнам устремился,

а Егор перекрестился.

Хоть царевны удивлялись,

но они подстраховались:

план успели завести,

как им Колю извести.

– Трудным был твой, Коля, путь!

Так пора бы отдохнуть!

Ты сейчас нам очень нужен,

раздели ты с нами ужин.

Лестно Коле это слушать,

и он сел, развесил уши.

Щедро льют ему вина:

– Николай, ты пей до дна!

Вьюга вьется возле Коли,

напевает, что доколе

не встречала краше парня,

что себе такую пару

завести давно хотела.

Все в глаза ему глядела.

Разум Коли затуманен,

и девица его манит,

за собой ведет куда-то…

Парень в том не виноватый.

Его чем-то опоили.

Зло царевны подшутили.

– Дядюшка! Очнулся я:

ни цветка, ни соловья!

Рядом возлежит девица,

говорит, что ей жениться

я вчера пообещал!

Все пропало! Я пропал!

– Верно Стужа угадала,

и в письме так написала:

очень честный и простой.

Сестры справятся с тобой!

Мне помочь тебе просила,

порошок в письмо вложила.

Ты подсыпь его девице,

та во всем и повинится.

Вьюга выпила, икнула,

глубоко она вздохнула:

– Не пойму я, что со мной,

голос будто бы не мой…

Против воли говорю.

Я тебя ведь не люблю.

Все царевны подгадали,

и тебя мы разыграли.

Забирай цветок и птицу.

Не велю на мне жениться!

Коля сразу просиял

и к царевне побежал.

Вот цветок благоухает,

птица песни распевает.

Треск поленьев уже слышен.

И камин весь жаром дышит.

Смотрит Коля, содрогнулось

тело девушки, проснулась.

В молчаливом ожидании

он застыл: вот-вот свидание

его с Весенкой случится.

– Открывай глаза, девица,-

тихо он пробормотал,

– Я тебя так долго ждал.

Вздрогнули ее ресницы,

на него глядит девица.

Он от глаз тех обомлел,

в восхищении онемел.

Тонет он в озерах синих,

слово вымолвить не в силах.

– Что-то долго я спала!

Кто ты? Что тут за дела?

Мама где? И где сестрицы? -

удивляется девица.

Он собрался, все сказал.

– Краше девушки не знал,-

он добавил погодя,

– Ты прости, могу ли я…

– Подожди! – она вскочила,

речь его остановила.

– Мама бедная моя!

Сирота теперь ведь я!

Плачет, он ее обнял

и на ушко прошептал:

– Я теперь всегда с тобой.

И нарушить твой покой

никому не разрешу.

Об одном тебя прошу:

в жизни всякое бывает,

нас родные покидают,

не печалься, наконец,

в гости ждет тебя отец!

–Да не может того быть!

Он поклялся нас забыть!

Говорила так мне мама!

– Так не будь же ты упрямой.

Я узнал его, поверил.

У него открыты двери

для тебя. Сама поймешь

ты, когда отца найдешь!

– Что же я тут заболталась!

Ведь весна же задержалась!

Быстро Весенка вскочила,

окна настежь все открыла.

Птица крыльями взмахнула,

полетела. И подуло

нежным ласковым теплом,

согревая каждый дом.

Заблестел на солнце лед,

снег растаял, и народ

вышел солнышко встречать,

аромат цветов вдыхать.

Снежа с Льдинкой прибежали,

закричали, но упали:

сил своих не рассчитали

и со сном не совладали.

Их в кровати уложили,

одеялами накрыли.

– Пусть поспят мои сестрицы.

Уморились уж девицы: