Владимир Николаевич Васильев - Двойной морс со льдом

свои мечты отставной богатырь. — И не на волшебстве, как эти ковры заморские, а на знаниях людских. То есть получается, что я сам, своими руками такие делать смогу. Не один, конечно, а с другими мастерами. Но главное, что все это из стали, огня, ну и пара.

— Стимпанк, — опять внезапно всплыло в голове у Бобрыни.

И хорошо, что он это произнес тихо, так что товарищ не услышал, а то парню уже казалось, что Огнелюб может его в чем-то заподозрить. А вот в чем, он и сам не понимал. Хотя… есть же отличный выход из подобных ситуаций, прикинуться, что головушкой слаб. Это тоже как будто само всплыло в памяти парня, а еще он почему-то помнил, что не раз этим раньше пользовался.

Дорога петляла среди лесов и полей, пока не вывела к аккуратному домику с большой надписью над дверью «Теремок».

— А давай, остановимся здесь ненадолго, — задумчиво протянул Бобрыня, кивнув на вывеску. — Освежимся холодным морсом. По полуденной жаре оно самое то будет.

— Так мы же вроде спешим, — дружелюбно возразил Огнелюб.

— Да как тебе сказать, — развел руками парень. — Тебе вот стальные реки снятся, а мне «Теремок» почему-то. И еще фраза такая загадочная… «Двойной морс со льдом».

— Ну такие знаки пропускать нельзя, — спрятал улыбку в усах богатырь, поворачивая коня к домику.

Витязи привязали коней и вошли в чистый светлый зал, где обедали, тихо переговариваясь, несколько селян. Заняли столик и к ним сразу подошла хозяйка — симпатичная женщина с лучиками морщинок в уголках глаз. Поздоровалась с обоими, а вот Бобрыне еще и кивнула, как старому знакомому.

— Нам, пожалуйста, по двойному морсу, — с некоторым недоумением произнес тот и добавил. — Со льдом.

Хозяйка с улыбкой кивнула и отправилась на кухню, а оба гостя расслабленно откинулись на спинку широкой скамьи.

В распахнутое окно пахнуло ветром, в котором аромат луговых цветов почему-то быстро сменился на очень узнаваемый запах раскаленного металла и смазочного масла. Бобрыня почему-то без удивления, как будто уже не раз с таким сталкивался, выглянул в окно и всмотрелся в сплошь застроенную цехами огромных заводов другую часть улицы, сменившей лесную дорогу. Прямо по мостовой были проложены рельсы, по которым пыхтя и извергая облака пара как раз ехал паровоз.

Бобрыня отхлебнул холодного морса и поставил звякнувший льдинками стакан. Его товарищ, который незаметно сменил кольчугу на брезентовую куртку, сплошь покрытую пятнами масла и сажи, решительно допил свой морс, поднялся со стула и протянул мозолистую ладонь, которую было бесполезно отмывать от смазки и окалины.

— Ну бывай, дружище! — пробасил он. — Рад был повидаться, но меня работа любимая ждет.

Когда Огнелюб вышел, то Бобрыня все-таки с некоторым недоумением осмотрел свою куртку со значками путевого инженера в петлицах, а затем посмотрел на севшую напротив него хозяйку, тоже сменившую сарафан на брючный костюм и фартук с витиеватой надписью «Теремок».

— Ну что, дружок, — с улыбкой сказала женщина. — Допивай морс и тогда все вспомнишь. Ты наш полевой сотрудник, проводник из мира в мир. Ищешь людей, которым в своем мире неуютно, и проводишь их туда, куда душа их рвется.

Парень допил стакан и с улыбкой прикрыл глаза, действительно все вспоминая. Свою такую интересную и нужную работу, а особенно сеть «Теремков», густо опутывающую все известные миры и предоставляющую кроме вкусной еды еще и такую необходимую некоторым людям услугу по перемещению в другие измерения Земли.

— Рад тебя снова видеть, хозяйка, — наконец сказал он. — Какие задания есть для меня в этом мире?

— Отдохнуть не хочешь? — спросила та. — Может в свой мир сгоняешь? Отпуска всем нужны бывают.

— Да для меня работа лучше любого отдыха, — махнул рукой Бобрыня. — Ты не поверишь, я иной раз не помню, какой из миров мой родной…

— Так и должно быть, — развела руками женщина. — Мир тебя не примет, если ты чужим будешь. Так что стоит тебе отсюда выйти, так за порогом ты сразу себя забудешь. Новые все воспоминания будут, какие тебе требуются, чтобы очередного не вписавшегося в свой мир разыскать, да сюда привести.

— И какие здесь сейчас есть? Какие люди? И какие миры им нужны? — спросил Бобрыня.

Хозяйка покачала головой с доброй улыбкой, пробормотала что-то про трудоголиков, но потом сходила на кухню и принесла несколько листков бумаги.

— Так… — вчиталась в первый она. — --">