Сергей Александрович Ронин - Сказка о том, как Касьян-лентяй пошел капусту продавать

средь бела дня?

— Ох беда, Касьянушка, беда! Дед то мой в трясине увяз!

— Ну!

— Увяз, Касьянушка, увяз разбойник, подсоби его оттудова вызволить.

— Эх, бабка. Дел по горло: вон на ярмарку иду — горшок продавать.

— Продашь, Касьянушка, продашь родненький, не убежит от тебя ярмарка; а деда то уже по пояс засосало. Подсоби.

— Ладно, бабка. Показывай деда своего.

Бабушка ловко пробиралась через заросли, Касьян еле за ней поспевал. Вышли к болоту. Трясина кругом, камышом всё поросло да тиной затянуло; меж кувшинок седая голова торчит и руки кверху.

— Ты где ж, бродишь? Ухряла — не воротится! — недовольно пробурчал дед, завидев бабушку; а заметив Касьяна, обрадовался, — выручай, Касьян, погибаю!

— Ну, дед, угораздило тебя! — посмеялся Касьян, — чего ж ты в родных краях да в западню угодил?

— Судьбинушка видать такая, — промямлил дед, — выручай скорее, Касьян, сил уж нету!

Положил Касьян горшок на траву, схватил ветку подлиннее и деду протянул. Ухватился дед; Касьян дернул что есть сил. Выскочил дед из трясины, пролетел по воздуху и прямо на горшок шлепнулся. Дед цел и невредим — горшок вдребезги.

— Связался с вами! — проворчал Касьян, глядя на осколки, — чего ж мне теперь на ярмарку нести? Делов мне мало домой зазря возвращаться?

Бабушка повернулась к деду.

— Сымай сапоги! — грозно повелела она.

— Не сыму! — огрызнулся дед.

— Сымай говорю, окаянный, и Касьяну подай!

— Да накой мне его сапоги? — удивился Касьян, — у меня нога поди раза в два больше.

— И измерять не надобно: ровно в два! — подтвердил дед.

— Продашь, — назидательно проговорила бабушка.

— Ничего за это хламье не выручить, — отмахнулся Касьян, — они уж поди худые.

— Так не простые сапоги то, — хитро проговорила бабушка.

— А какие ж? Чай не золотые.

— Зачарованные. На то, чтоб в болоте не утонуть.

— Рассказывай кому другому. Вижу какие они зачарованные, — кивнул Касьян на деда. Тот уже отошел в сторонку чтобы травой пообтереть грязь болотную с кафтана.

— Да обманули деда-дурака стервятники ярмарочные, а он и уши развесил, — слезно проговорила бабушка и, глянув на деда, рявкнула, — говорила тебе утонешь!

Дед молча отмахнулся.

— Кому ж их беспутные продам? — удивился Касьян, — без чар за них и полкопейки не дадут.

— Так и ты чего присочини, — хитро ответила бабушка, — скажи, мол, будешь в них по лесу ходить — грибов наберешь с три корзины; а грибов у нас столько что хоть голым ходи. Так и обман не раскроется.

— Ладно, давай сюда, — нехотя согласился Касьян.

Дед поворчал и снял сапоги. Касьян принял награду, обтер об траву и, распрощавшись отправился дальше.

* * *

Лесная дорога кончилась — показались городские избы — высоченные аж в три этажа. Людей полно кругом — все важные пестрые.

Подошел Касьян к резным ярмарочным воротам. Перед ними Кощей на стуле сидит носом клюет.

— Здорова, Кощей!

— И тебе, Касьян, не хворать, — встрепенулся Кощей.

— Чего это ты тут сидишь?

— Чего, чего. За порядком на ярмарке слежу.

— Ну и как, не озоруют?

— Некому, — взгрустнул Кощей.

— Это как так?

— Закрыта ярмарка, — хмуро выдохнул Кощей.

— Ну!

— Вот тебе и ну…

— И когда ж откроется?

— Когда Емелька с Филимошкой угомонятся. Царь то с царицей давеча за моря отправились — мир поглядеть да себя показать. А сыновьям править наказали в свое отсутствие: каждому по полцарства. Да только вот ярмарку братцы никак поделить не могут. Емелька говорит: — «Я умный, а ты обалдуй — потому моя ярмарка и мне с купцов подать получать». А Филимошка ему: — «Я умный, а ты обалдуй — значит и ярмарка моя». Вот и закрыли они ее пока не договорятся.

— И когда ж царь вернется?

— Поди знай.

— Некогда мне дожидаться пока образумятся братья, — нахмурился Касьян, — сам к ним схожу, попробую спор уладить.

— Сходи, Касьян, — всплакнул Кощей, — а то со скуки скоро помру хоть и бессмертный.

* * *

Пришел Касьян в царскую избу. Спорили братья.

— А ну вставай, Филимошка, — прикрикнул Емеля — кудрявый да толстый, — моя очередь на троне сидеть!

— Не встану! — огрызнулся Филимон — такой же кудрявый да только худой.

— Здорова, братцы, опять спорите почем зря?

— Наше дело царское, хотим и спорим! Чего тебе, Касьян? — нахмурился Филимон.

— Зачем явился? — прикрикнул вдогонку Емеля.

--">