Сергей Козинцев - Дурак

было показать, что я не абы кто.

— Ваше Высочество, — наконец продолжил я, с помощью замысловатых формулировок пытаясь оттянуть тот страшный миг, когда придется произнести слово «люблю». — Слава о Вашей красоте и Ваших добродетелях давно наполнила весь мир так же, как его наполняет солнечный свет. Ваше сияние способно воспламенять, и не удивительно, что любой, кто хоть немного знает о Вас, мечтает о том, чтобы прикоснуться к Вашей мудрости и вежеству, к Вашей утонченности и куртуазности, к Вашей добродетели и красоте. Восхищение Вами столь естественно, что давно уже, должно быть, не удивляет Вас. Тем не менее, преисполнившись непростительной дерзости и нелепой самонадеянности, я решился предстать перед Вами и принести скромные дары. Этот цветок. Свое сердце. И свою руку. Любовь к Вам подобна любви к божеству, она переполняет меня неистовым пламенем. Только Вы способны насытить этот огонь.

Вновь повисла тишина. Лицо принцессы так и не дрогнуло. Мое сердце, услышав, что я говорю о нем, совсем сошло с ума и заколотилось как больной бешенством в припадке.

Придворный уже хотел было ответить мне, как вдруг принцесса остановила его легким движением руки и поднялась с трона. Глядя мне прямо в глаза, она улыбнулась, улыбнулась так искренне и даже немного застенчиво, что у меня закружилась голова. Ее губы разомкнулись и…

— Ах, сударь. Мы с Вами совсем не знакомы…

Сердце мое вдруг сорвалось со своего места и рухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть, изредка цепляясь за уступы. А принцесса замолчала на время, затем сделала шаг ко мне сказав коротенькое слово:

— Но…

Все во мне замерло в ожидании.

— Но я вижу и чувствую, какой Вы чудесный человек. Ваша трепетная привязанность ко мне не может не трогать. Ваша страсть подобна ветрам, бушующим на вершинах гор, а мое сердце, как бы об этом ни думали другие, вовсе не такое же стойкое, как скалы под этим ветром.

Мне показалось, что я схожу с ума. Этого не могло быть. После стольких неудачных попыток выслушивать подобные слова, почти что ответное признание! Мне стало невероятно тесно в моих доспехах.

— Такая неистовость, такая преданность и искренность, что я читаю в Ваших глазах, способны свести с ума любую, даже самую гордую девушку, будь это даже Принцесса Множества Лун.

Подойдя совсем близко, так, что наши дыхания коснулись друг друга, принцесса добавила очень тихо, нарушая все правила приличия и переходя на ты:

— Ты очень, очень милый.

В следующий миг принцесса вспомнила, как подобает себя вести, сделала шаг назад, ее улыбка из искренней превратилась в любезную, а глаза стали грустными.

— Поэтому, — ее голос тоже изменился на вежливо-спокойный, — я буду безмерно рада, если Вы останетесь при моем дворе. Мне бы хотелось, чтобы Ваше сердце осталось столь же преданным, а Ваша рука служила мне верой и правдой. Вы можете рассчитывать на высокое звание и хорошее жалование. К тому же, — добавила она лукаво, — у вас будет возможность часто видеть меня на всяких светских собраниях.

Закончив говорить, принцесса, блистая царственной осанкой, прошла к трону и вновь заняла его, выжидающе глядя на меня.

Я глупо стоял и глядел на нее, пытаясь сообразить помутившимся разумом, что же именно мне сейчас ответили. Язык отнялся. Неловкие пальцы не удержали цветок, и тот упал на каменные плиты. Я хотел было наклониться за ним, но представил, как нелепо буду выглядеть, если попытаюсь это сделать в доспехах. Мне ничего не оставалось, как сдержанно поклониться, развернуться и покинуть зал, нарочито громко гремя латами.

— Ну как? — горгулья сгорала от любопытства.

Я по-прежнему не мог вымолвить ни слова.

— Отказала?

— Отказала! — выдохнул я. — Кажется, — и тут ярость начала изливаться из меня бешенным водопадом. — Она еще и издевается! Принцесса Множества Лун, видите ли… Нелепица какая! С каких это пор, интересно?

Я гневно посмотрел на луну, и та, не выдержав моего взгляда, сорвалась с неба и рухнула куда-то в горы, взметнув к небу столб обломков и пыли. Солнце благоразумно юркнуло за горизонт. Наступила ночь.

— Девушки любят романтику, — передразнила меня горгулья.

Сейсмическая волна от упавшей луны достигла нас. Грохот заложил уши, земля ушла из-под ног, а в следующий момент больно ударила меня по затылку. Когда все стихло, я поднялся на ноги, потирая ушибленные места. Горгулья, хлопая крыльями, опустилась на все --">