София Владимировна Церетели - Сказки Госпожи Радуги

Голубой цвет был настолько кристально чист, что напоминал небесный эфир, он проникал кисеей в полупрозрачный оттенок зелёного, и пространство домика наполнилось новой свежестью. Синий был столь глубокий, будто подобие бархата, дополняя собой волшебный голубой.

А венчал все цвета фиолетовый. Исходя свыше всех цветов, ниспадал он бережно окаймляя глубину синего.

Музыка лилась и свет семигранный проникал всюду. Улыбались братья и их матушка. А пастушок дивился сотворённому чуду.

Так завершилось путешествие через семь холмов, и семь нот с любовью сыгранные в унисоне с цветом и светом принесли в деревушку долгожданное здоровье.

Обретая гармонию, так славно идти дальше. Доброго пути, дорогие!

Песня-образ перед сном

— Ты глаза закрой, я песню тебе спою.

— Какую песню? Зачем глаза закрывать? — спросил совсем сонным голосом мальчик.

— А такую особенную песню, где с закрытыми глазами легче путешествовать. Ты побываешь в разных уголках Земли одновременно, и миг за мигом, соприкоснёшься со многими событиями.

— А…, ну ладно, закрываю… — зевая сказал мальчик.

И песня зазвучала едва — едва слышно, будто волны тихонько ласкали камешки на песке, будто ветер задумался, играя опавшими разноцветными листьями клёна…

— Птица, взмахнув могучими крыльями, устремилась ввысь, в бездонную синеву вечернего неба.

— А где-то в поле жёлтом-прежёлтом от цветущей сурепки, девочка смеялась, и смех её переливался словно реченька журчала…

— Звезда упала, и только пастухи успели увидеть её прощальный триумф.

— В море стая дельфинов резвилась, взрезая воду и показывая плавники жаркому солнцу.

— Июньский ливень усеял капелью соцветия сирени, раскаты грома глухо рыдающие в далёких облаках, совсем затихли, и аромат сиреневых кустов стал почти единственным ощущением в этот миг.

— В храме играл орган и его глубокие, переливчатые тона ударялись о купол и мягко спускались вниз. В кофейне напротив готовили кофе, и запах жареных зёрен залетал в храм, праздно разгуливая меж скамеек, чтобы через мгновение вновь устремиться наружу.

— А в зимней избе жарко горел огонёк в печке. Рядышком двое мальчишек грели замёрзшие ладошки, щурясь на рыжее пламя. Кошка, уютно свернувшись, мурлыкала креслу свою прекрасную песню, ею же убаюкивая малышку в люльке.

— Высоко-высоко в горах зацвёл эдельвейс, и тихий палево-жёлтый закат укутал своим покрывалом величественные вершины. Внизу чуть ниже шумел водопад. Радуга улыбалась в каждой капельке воды, будто обещая тёплый и ясный завтрашний день.

— Я люблю тебя малыш, — тихо сказала мама засыпающему ребёнку.

— А завтра мы куда полетим? — спросил он сонным голосом.

— Завтра? Завтра за море-океан, в белую страну, где трава-мурава укутана снегом, а подо льдом рассыпаны жемчугом воздушные пузыри… Ты спи, это будет завтра…

--">