Елена Жданова - Сказки сибирских деревень

Елена Жданова Сказки сибирских деревень

Предисловие от автора

В Сибири (а это, грубо говоря, всё, что находится за Уралом — больше половины всей территории России) существует много сказов, сказаний и сказок о давно минувших временах, когда наши предки только начали заселять этот суровый, но богатый полезными ископаемыми, пушниной и древесиной край. Наших прародителей окружал неведомый, полный загадок мир. Они жили в нём, любили его и сумели передать его красоту и неповторимость в устных преданиях. Именно тогда и появились в рассказах на ночь (а может, существовали реально) Медовая Борода, Почереда, Золотая Баба, Моряна… а рядом с ними — обыкновенные люди, не испугавшиеся испытаний. Те, о которых и сложили впоследствии эти сказы. Какие приключения им довелось пережить? Все ли смогли устоять пред соблазнами и страхами? В чём заключается истинная любовь? На что способен человек ради любви и дружбы? Ответы на эти вопросы вы узнаете, окунувшись в увлекательный мир сказов. Время, в конце концов, разрушит многое, но останутся сказки, мифы, байки — то, что не умирает никогда, бережно передаваясь из поколения в поколение. В каждой деревне, в каждом селе, рассказанные на свой лад, они, в конце концов, создадут картину мира, в котором жили наши предки и живём мы. И передадут красоту языка Древней Руси, дух вольницы и бесконечной любви к Родине.

Моя бабуля (со стороны мамы) Елена Владимировна Жданова родилась в 1906 году в Сибири. Все записанные мною сказки были услышаны от неё в детстве.

Медовая Борода

Этот сказ про давешние времена. Тогда только-только деревушка наша обживалась. Ну, известное дело, на ту пору, чем лечились — травки всякие пользовали да лесной мёд. В баньке, конечно, парились. Так хворобу и изгоняли. На краешке деревни Марфина избушка стояла. Сам-то хозяин сробил^[1] избу да Богу душу и отдал, надорванный он был. Марфа и осталась одна с детками, их семеро было. Подросли, как водится, оженились да замуж повыскакивали, осталась с Марфой дочка младшенькая, Машутка. Заневестилась и в положенный срок просватали её за местного, Антипом звали. Парень видный, работящий. Дети вскорости по избе затопотали. Так и жили себе потихоньку. Марфа толк в травах знала, к ней все тянулись, ежели что. Антип охотник знатный был, из лесу частенько медок таскал. Туески^[2], опять же, хорошо мастерил. Да не попросту там, а узорчато, с думкой! Вот однажды осенью Марфа, как обычно, напоминает ему, что пора, мол, дорогой зятюшка за медком в лес. Тот ничего, собрался и пошёл, дело нужное. А как до мёда-то добирались? Найдут дупло, где пчёлки хорошились, дымком обкурят, одурманят летучий народец и в туесочек черпают сладкого лекарства. Антип не одну утайку медовую знал, брал-то не всё, а треть, а то и меньше. Чтоб, значит, пчёлок не обижать. И в этот раз добрался он до заветного места, только собрался огня запалить, вдруг слышит голос:

— Посластиться разохотился, Антипушка?

Оглянулся, а в кустах дедок стоит. Сам невысокий, кряжистый, а борода цвета солнышка, слышь-ка, почти до земли кучерявится. И в этой бороде пчёлки шебаршатся! Антип тут и смекнул, что к нему сам дедко Медовая Борода вышел. Заробел малость, но голос не потерял. Поклонился и ответствует:

— По добру ли по здорову ли, дедушко?

Тот со строгйнкой в глазах глянул:

— На добром слове всё по-хорошему!

И опять за своё:

— По уму ли медок берёшь, Антип?

— Дак треть себе, остальное пчёлкам, а где и четверть беру, --">