Валентин Дмитриевич Берестов , Татьяна Ивановна Александрова - Кузька

давно говорю. И по-воро­

ньи, и по-куриному. Лошадиный знаю, козлиный, бы­
чий, свинячий, ну и кошачий, и собачий. А когда в лес
попал, заячьему выучился, беличьему, лисьему ... Вол­
чий понимаю, медвежий. Рыбьи языки хуже знаю,
трудные

они:

покуда

выучишь,

десять

раз

утопнешь

или простудишься. Ещё карасий от щучьего отличу, а

больше ни-ни.
Наташа во все глаза смотрела на Кузьку. Малень­

кий, а сколько языков знает! А вот она, хоть и боль­
шая, знает всего несколько десятков английских слов
и одно немецкое.

30

Кузенька!

-

робко спросила Наташа.

-

А те-

перь ты скажешь, кто ты? Или ещё не пора?

Кузька внимательно посмотрел на девочку и стал

загибать пальцы:

-

Кормленый я? Кормленый. Поеный? Поеный. В

бане пареный? Пареный. Ну так слушай ...
И тут в дверь постучали.

-

Беги открывай!

-

прошептал Кузька.

-

Да ни­

кому про меня не сказывай.

ТО ТЕПЛО, ТО ХОЛОДНО

-------- верь

обить не желаете?

мый дяденька.

-

невого

Да

цвета.

-

спросил незнако­

Чёрная клеёночка имеется и корич­
ты

одна,

что ли,

дома,

девочка?

Спрашивать надо, спрашивать, когда дверь отпираешь,
и

чужим

не

учишь вас,

открывать.

учишь,

-

Говоришь

вам,

ворчал дяденька,

говоришь,

стучась в со­

седнюю дверь.

Наташа вернулась в кухню. Кузьки на подоконни­

ке не было, коробки с пирожными тоже, только лапти
сохли на батарее.

-

Кузенька!- позвала Наташа.
Ку-ку!

-

откликнулись из угла.

Там под раковиной был аккуратный белый шкаф­
чик, куда ведро ставят для мусора. Из этого-то шкаф­
чика и выглянула весёлая Кузькина мордочка.

пил

Ах вы, сени мои, сени! Сени новые мои!
он,

шкафчик.

приплясывая,

-

когда

Наташа

-

во­

заглянула

в

Добро пожаловать! Будьте как дома! Ну

не чудо ли и не красота! Гляди, какой славный домик

я себе отыскал! Как раз по росту. И олелюшечки уме­
стились! И гости поместятся, если по одному будут

31

приходить. А что внутри он белый, так мы его раскра­
сим.

На

этой стенке лето нарисуем,

на той осень,

здесь весну, бабочки летают. А дверь пусть остаётся
белой, как зима. Место тихое, укромное, кто не надо

-

не заглянет.

-Заглянут, -вздохнула Наташа.

Сюда ведро

-

помойное ставят.

-

Глупости какие!

шкафчика.

-

-

-

сказал Кузька, вылезая из

Изгваздать такую красоту! Ума нет.

А куда ж мусор бросать?

-А вон куда!- И Кузькапоказал на окно.

Девочка не согласилась. Что ж это будет? Идёт по
тротуару прохожий, а на него сверху очистки всякие

падают, объедки, огрызки, окурки ...

-

Ну и что?

-

сказал Кузька.

-

Отряхнулся и

пошёл себе дальше.
И тут в дверь опять постучали.

-Здравствуйте! Я ваша соседка, -сказала незна­

комая женщина в переднике.
робки спичек?

-

У вас не найдётся ко­

Наташа, загораживая дорогу в кухню, сказала, что
спичек нет и никого нет.

-

А почему дверь открываешь, не спрашивая?

-

улыбпулась соседка и ушла.
В кухне на батарее сох один лапоть. Кузька снова
исчез.

-

Кузенька!

-

позвала Наташа.

Никто не ответил.
послышался

шорох,

Она опять позвала.
тихий

смех

и

Откуда-то

приглушённый

Кузькии голос:

-

Идёт мимо кровати спать на полати.

Искала Наташа, искала

-

Кузька будто провалил-

ся.

Надоело ей искать.

3.

Кузенька, где ты?

Кузька

33

Послышалось хихиканье, и неизвестно откуда отве­
тили:

-

Если я скажу , значит, там меня нету,

а скажу , там я и есть.

Наташа вышла в коридор.

Эх, морозище-мороз отморозил девке нос!
заорал невидимый К)'зька.

-

-

Девочка вернулась в кухню.

Мороз- не велик, а стоять не велит!
Она заглянула в белый шкафчик под раковиной.
-Стужа да мороз, на печи мужик замёрз!

-

Наташа сделала шаг к газовой плите, и погода сра­
зу улучшилась:

-

Сосульки тают! Весна-красна, на чём пришла?

На кнутике, на хомутике!
У плиты наступило лето. Открыв духовку, Наташа
увидела на противне Кузьку, который вопил, не жа­
лея --">