Валентин Дмитриевич Берестов , Татьяна Ивановна Александрова - Кузька и другие

произнёс:

-

По-воробьиному-то я давно говорю. И по­

вороньи, и по-куриному. Лошадиный знаю, коз­
линый, бычий, свинячий, ну и кошачий, и со­

бачий. А когда в лес попал, заячьему выучился,

беличьему, лисьему... Волчий понимаю, мед­
вежий. Рыбьи языки хуже знаю: трудные они.
Покуда выучишь

-

десять раз утопнешь или

простудишься. Ещё карасий от щучьего отли­
чу, а больше ни-ни.

158

Наташа во все глаза смотрела на Кузьку.

Маленький, а сколько языков знает! А вот она,
хоть и большая, знает всего несколько десятков
английских слов и одно немецкое.
Кузенька!

ты?

А

теперь

ты

робко спросила Наташа.

-

скажешь,

-

кто

Или ещё не

пора?
Кузька внимательно посмотрел на девочку и
стал загибать пальцы:

-

Кормленный я? Кормленный. Поенный?

Поенный. В бане паренный? Паренный. Ну так
слушай ...

И тут в дверь постучали.

-

Беги открывай!

прошептал Кузька.

-

-

Да никому про меня не сказывай.

ТО ТЕПЛО, ТО ХОЛОДНО

-

Дверь обить не желаете?

знакомый

дяденька.

-

-

спросил не­

Чёрная

клеёночка

имеется и коричневого цвета. Да ты одна, что
ли, дома, девочка? Спрашивать надо, спраши­
вать,

когда дверь отпираешь, и чужим не от­

крывать. Говоришь вам, говоришь, учишь вас,
учишь,- ворчал дяденька, стучась в соседнюю
дверь.

Наташа вернулась в кухню. Кузьки на подо­

коннике не было, коробки с пирожными тоже,
только лапти сохли на батарее.

-

Кузенька!
Ку-ку!

-

-

позвала Наташа.

откликнулись из угла.

159

Там под раковиной был аккуратный белый
шкафчик, куда ведро ставят для мусора. Из
этого-то шкафчика и выглянула весёлая Кузь­
кипа мордочка.

«Ах

мои!»

-

вы,

сени

мои,

сени!

Сени

новые

вопил он, приплясывая, когда Наташа

заглянула в шкафчик.

-

Добро пожаловать!

Будьте как дома! Ну не чудо ли и не красота!

Гляди, какой славный домик я себе отыскал!
Как раз по росту. И олелюшечки уместились!
И гости поместятся, если по одному будут при­

ходить. А что внутри он белый, так мы его
раскрасим. На этой стенке лето нарисуем, на
той

-

осень, здесь

-

весну, бабочки летают.

А дверь пусть остаётся белой, как зима. Место
тихое, укромное, кто не надо- не заглянет.

-

Заглянут ...

-

вздохнула Наташа.- Сю­

да ведро помойное ставят.

-

Глупости какие!- сказал Кузька, выле­

зая из шкафчика.

-.

Изгваздать такую красо­

ту! Ума нет.

•

А куда ж мусор бросать?

-

А вон куда!

И Кузька показал на окно.

-

Девочка не согласилась. Что ж это будет?
Идёт по тротуару прохожий, а на него сверху

очистки
окурки

-

всякие

падают,

объедки,

огрызки,

...

Ну и что?

-

-

сказал Кузька.

Отряхнул­

ся и пошёл себе дальше.

И Тут в дверь опять постучали.

-

Здравствуйте! Я ваша соседка,

-

сказала

незнакомая женщина в переднике.- У вас не
найдётся коробки спичек?
Наташа, загораживая дорогу в кухню, ска­
зала, что спичек нет и никого нет.

вая?

А почему дверь открываешь не спраши­

-

улыбнулась соседка и ушла.

В кухне на батарее сох один лапоть. Кузька
снова исчез.

-

Кузенька!

-

позвала Наташа.

Никто не ответил. Она опять позвала. Отку­
да-то послышался шорох, тихий смех и при­

глушённый Кузькии голос:

-

Идёт мимо кровати спать на полати.

Искала Наташа,

искала

-

Кузька будто

про валился.

Надоело ей искать.

-

Кузенька, где ты?

Послышалось хихиканье, и неизвестно от­
куда ответили:

-

Если я скажу , значит, там ме­

ня нету, а скажу --">