Алик Йорикович Тишкин - Серёжки для Ниночки

солнышко уже почти не светит, — продолжал плотник, будто не слыша, что говорит его начальник. — Да и птицы уже начинают на юг собираться. Жаль, здесь им посидеть негде, ведь ясеня теперь нет…

— Какие птицы? Какой ясень?! — начал закипать завхоз. — Ты что, рехнулся?

— А природа завсегда своё возьмёт… — Взгляд Рейкина, казалось, направлен был совсем в другой мир, не видимый Аполлинарием. — Все мы — дети её, и не нам решать, куда лететь птицам и где расти деревьям.

Не на шутку разозлился Аполлинарий Феоктистович. Слыханное ли дело: его, начальника, видного партийного деятеля, посмел ослушаться какой-то бездомный пройдоха!

— Попомнишь ты меня, Рейкин! — зло прошипел Аполлинарий. — Ох, попомнишь!

Плотник на это лишь улыбнулся самой доброй своей улыбкой.

После обеда Аполлинарий Феоктистович закрылся в своём большом кабинете и долго что-то писал на двойном тетрадном листе. А после работы он свернул на своём любимом «Жигулёнке» с привычного маршрута и завёз этот листок «куда следовало».

Когда за Рейкиным пришли, тот как раз закончил вырезать очки для слепой Сашеньки. Ему сказали, что он занимается незаконной медицинской деятельностью — народным целительством, не одобренным Минздравом. И дабы прекратить это возмутительнейшее безобразие, Рейкина следует срочно доставить в ближайшее отделение, и на сбор тёплых вещей ему даётся ровно десять минут.

Плотник спокойно ответил, что собирать ему нечего, и единственное, чего ему хотелось бы на прощанье — это минуточку постоять вот там, на газоне. Пришедшие покрутили пальцем у виска, но, вспомнив его красочные характеристики из завхозовой «писульки», махнули рукой — авось, тогда не придётся его силой тащить, сам пойдёт.

Рейкин вышел на улицу и незаметно сунул очки стоявшей у выхода Нюсе. Затем так же не спеша направился к тому месту, где ещё пару месяцев назад стоял старый ясень. Пришедшие последовали за ним, держа руки на кобурах.

Дойдя до места, плотник встал аккурат на него, раскинул руки и подставил своё доброе и счастливое лицо подползавшему к полудню солнцу. И в это же мгновенье из ног его в землю поползли толстые корни, вместо тела стал расти мощный ствол, а руки становились разлапистыми ветками.

Пару минут спустя рядом с ошалевшими людьми стоял огромный раскидистый ясень — раза в полтора больше прежнего. Пришедшие за Рейкиным лишь молча стояли, раззявив рты, а Аполлинарий от удивления и неожиданности так и грохнулся своей задницей со всего размаху на асфальт. А вот встать у него уже не получилось: завхоза так скрутил радикулит, что тот лишь беспомощно скорчился, воя от боли.

Когда пришедшие садились в машину, на новом ясене уже комфортно разместилась птичья стая, изредка орошая белыми отметинами «Жигулёнок»…

И долго потом со стола на стол, из папки в папку летали отписки о том, что подозреваемый в незаконном целительстве тов. Рейкин Игнатий Расилевич арестован и призван к ответу быть не может по причине того, что является деревом (в скобках — ясень). Завхозу же детского дома номер 6 следует провести психиатрическую экспертизу на предмет вменяемости. Ведь не могли же здоровые и умные сотрудники своими глазами видеть, как человек превращается в дерево! Данное утверждение может быть лишь бредом умалишённого. В случае признания Аполлинария таковым, его следует поместить на принудительное лечение. Но если же он окажется вменяемым — впаять ему за ложный вызов. Последнее, разумеется, на усмотрение вышестоящего начальства. Подпись, печать.

С тех пор прошло не одно десятилетие. Детский дом тот стоит и поныне. Каждое рабочее утро новый директор заведения, Иван Андреевич, перед тем, как зайти в здание, идёт на задний двор. Там, чуть дальше почти полностью сгнившего кузова старого «Жигулёнка», растёт красивый раскидистый ясень. Иван Андреевич подходит к нему, обнимает ствол своими большими сильными руками и говорит очень тёплые слова. Ясень же в ответ шелестит листвой, даже если на улице абсолютно безветренно.

А раз или два в месяц из областного центра сюда приезжает прима-балерина местного театра, народная артистка Нина Орлова. Она подходит к этому ясеню и прижимается к нему ухом. И дерево нашёптывает ей новую сказку для её маленькой дочурки.

--">