Анна Сказочница Висторобская - Ткачиха. Сказка-сон

впрыскивая свой яд. Тело ее совсем онемело, тогда пауки ухватили девушку за одежду и потащили глубже в лес.

Пауков было так много, и несли они так слажено, что вскоре оказалась она перед входом в паучье гнездо.

Показалась блестящая голова Паучьей Королевы, с нее смотрели тысячи глаз разных размеров. Она положила 2 свои мохнатые лапы на неподвижное, но все видящее тело. Бесконечно долго тащила паучиха девушку по тоннелю вниз, а вслед за ними бежали маленькие пауки.

Поистине огромным было гнездо, длинные тоннели уходили глубоко под землю, а везде, куда не глянь, серебристыми нитями поблескивала паутина. И хоть всю жизнь девушка была умелой ткачихой — таких прекрасных узоров она не видала.

Долго ли коротко тащили ее, но вот оказались они в самом сердце паучьего царства. Тогда Паучья Королева молвила ей, что если девушка хочет остаться жива, то должна выполнять ее распоряжения. У девушки не было другого выхода, и она согласилась.

Три года жила она с пауками в подземелье и училась плести паутины. Тысячи узоров из тончайших ниточек. Стала она грязной, худой и практически слепой. На исходе третьего года плела наугад. Ничего она не пила, не ела, каждый день кусали ее пауки, и яд тот давал сил ее телу. Через три года сказала паучиха, что ждет ее последнее задание, и она свободна. Было то задание — сплести платье. Давалось ткачихе на это девять дней. После чего пауки оставили ее одну. Задание было сложным, да еще ни пряжи, ни нитей ей не оставили. Но делать было нечего, отрезала она острым камнем свои косы, да приступила к работе. Плела она из своих волос да пила свои слезы. По истечению срока явилась Паучья Королева за платьем, и было оно готово. Довольной осталась она. Сказала, что быть девушке невестой — а это свадебное платье ее. Обессиленная девушка надела платье то, да и умерла. Отнесли ее пауки в дальний край своего гнезда и закопали в землю.

И тело ее гнило и перегнивало, и служило пищей для насекомых и становилось землей да смешивалось с родниковой водой и деревом стало сквозь ту землю прорастать. И поливали дерево то дожди и ветра обдували. Быстро росло оно и крепчало посреди густой чащи. И в час, когда сумерки сменяли день, треснула кора, как яичная скорлупа, и вышла из сердца дерева того женщина нагая вся покрытая черной смолой. И смола та стекала с тела ее и кислотой жгла землю вокруг. И не зная — не помня себя, брела она, куда глаза глядят, да и вышла к деревне. Только вместо деревни той одни развалины и стояли, но не понимала того она, шла себе и шла на шум реки, смола черная с нее все капала, да на старые доски попадала, загорались они. Вспыхнуло все вокруг, озаряя ночь. Дошла она до реки, стала мыться. Первые лучи рассвета озарили тело ее молодое, а за рекой выжженное место лишь осталось. Не помнила она ничего, не знала, кто она, лишь руки помнили, что ткать умеют. Насобирала она трав да шерсти диких животных, спряла пряжу, да соткала себе платье добротное, как учили ее пауки. Вот так, в новом платье да босая пошла ткачиха в новую зарю.

--">