Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий - Тайна Муромской чащи

могучие! – закричал Иван Горюшкин во всю богатырскую мочь. – Не видали вы моего братца Демьяна Елисеевича?

Молчат сосны, молчат дубы, не дают ответа.

Тут выбежал вдруг из-за деревьев заяц и ширк Ивану под ноги! А Горюшкин хвать его за уши и – в суму переметную!.. «Будет чем мне поужинать, – радуется, – не помирать же с голода, пока брата ищу».

И опять суму через плечо повесил и в Чащу наугад пошел. Только не успел он и трех шагов ступить, как услышал за спиной голос знакомый:

– Так-то ты брата встречаешь, так-то ты брата привечаешь! Ах, Иван, Иван!.. Ох, Иван, Иван!..

Остановился Ваня, как вкопанный. Повернулся – нет никого! «Устал, вот и померещилось…»

Только он так подумал, только еще три шага ступил, как сзади опять кто-то как закричит Демьяновым голосом:

– Стой, говорю, Ванька! Стой, а то худо будет!

Остановился Иван. Кричат рядом, а никого нет.

– Сними суму переметную! – скомандовал невидимка.

Послушался Иван, снял суму.

– А теперь меня достань!

Вроде бы из сумы кричат… Открыл Иван суму, заяц оттуда как выпрыгнет, да как на Ивана напустится!

– Ты зачем меня в суму переметную запихал?! Я к тебе целоваться, а ты меня – за уши?! Ах, Иван!.. Ну, Иван!..

Ругается заяц Демьяновым голосом на чем свет стоит, а Иван на него глаза таращит. Наконец опомнился Ваня.

– Это ты, Дем? – спрашивает.

– Я, – отвечает заяц.

Жаль стало Ивану брата своего, чуть от жалости не заплакал во всю богатырскую мочь.

– Кто ж над тобой такое вот этакое сотворил?! Скажи, Дем, не таись, уж я с ним за тебя поквитаюсь!

Вздохнул заяц тяжело, потом сказал:

– Колдун меня здешний заколдунил.

– …Заколдовал, – поправил Опилкин.

Но Маришка упрямо повторила:

– Заколдунил.

И пояснила:

– Это не я так сказала, а Демьян. Я своего ни одного слова не добавляю.

И она продолжила свой правдивый рассказ:

– Я, – это Демьян говорит, – я сюда как пришел в Чащу, так душой и возрадовался. Землищи сколько!.. Лесу!.. Зверья!.. Рыбы!.. Ну и давай делянку подыскивать. Тут он и пожаловал!

– Кто? – спросил Опилкин.

Но Маришка ему не ответила.

– Кто? – спросил Иван. (Стала Маришка рассказывать дальше).

– Колдун. «Ты чего сюда пожаловал?» – у меня спрашивает. – Да вот, – говорю, – хочу в этих местах поселиться. Потом брата сюда вызову, тетку с дядьями, племяшей… Хорошо тут! – говорю. А он мне в ответ: «Ну что ж, раз тебе у нас так понравилось – поселяйся. Живи сколько хочешь. Только о брате, о тетке с племяшами и думать забудь.» Ну я, известное дело, рассердился на такие слова и говорю ему: «Шел бы ты, дедушка, на печку, не мешался бы под ногами». Нагрубил, одним словом. Он меня и заколдунил!..

Маришка скосила один глаз на Опилкина, но бригадир уже и не думал поправлять рассказчицу. Тогда Маришка продолжила:

– Взмахнул старик руками и заговорил громко-громко, так что сосны затряслись, и с них какие-то шишки посыпались.

– Известно какие с сосны шишки падают, – вмешался один из молоденьких лесорубов, – сосновые!

– Да кто их знает, какие это были шишки! – рассердилась Маришка. – Некогда было Демьяну их разглядывать! Посыпались шишки, ну и посыпались, не в них суть. А колдун прокричал: «Оставайся же ты в Чаще Муромской навеки вечные! И ходи в образе заячьем, и питайся морковкой и капустой, и пусть тебя брат родной не признает, если сюда пожалует!» – И ударил колдун в ладоши, и превратился я в зайца! – закончил Демьян свой печальный рассказ.

– Бедный ты, бедный! – погладил его Ваня Горюшкин по голове. – И живешь ты в образе заячьем, и не признал тебя брат родной!..

Так сидели они долго-долго, а потом Иван и говорит:

– Вот что, Дем, пойду-ка я того колдуна искать. Или он тебя расколдует, или пусть и меня в длинноухого превращает. Нету нам, видно, другой середины!

Попробовал Демьян его отговорить, да только Иван крепко на своем стоял.

– Пойду, – говорит, – или я его, или он меня!

И пошел он прямо вперед, а Демьян потихоньку сзади запрыгал. Долго ли, коротко ли шел Иван, долго ли, коротко ли прыгал Демьян, только добрались они до того домика, в котором колдун жил.

– Эй, есть тут кто живой? – закричал Иван и забарабанил по ставням ладонью.

Открылась из сеней дверца, вышел старик-колдун на крыльцо.

– А, Иван пожаловал! С худым или с добрым?..

– Ты нашего Демку в зайца превратил, а еще спрашиваешь! А ну, превращай его обратно в человека, не то худо будет!

Кричит Иван, а старичок только в усы и в бороду посмеивается.

– Нет, Вань, не --">