Израиль Моисеевич Меттер , Владимир Иванович Пистоленко , Иосиф Исаакович Ликстанов , Иван Ефимович Фролов - Хорошая работа

протягивает ему недавно купленную зеленую велюровую шляпу. Эту шляпу отец почему-то сразу невзлюбил и надевал лишь по настоятельному требованию матери; но сейчас матери не было дома.

— Дай синюю кепку! — приказал Григорий Васильевич. — Куда она с вешалки девалась?

— Батя, мама велела эту шляпу надеть… Ты надень, батя, тебе хорошо… А кепку мама спрятала, может быть даже выбросила. Я не знаю…

— Ищи кепку или шляпу старую! — рассердился отец.

— Батя, уже поздно, мы на сбор опоздаем… — заныл Паня.

— Давай!

Отец с размаху надел шляпу, и Паня последовал за ним, радуясь одержанной победе и любуясь отцом: какой франт!

В школу они пришли за пятнадцать минут до сбора. В вестибюле было уже много пионеров. Со всех сторон послышалось:

— Здравствуйте, Григорий Васильевич!

— Здравствуйте, дядя Гриша!

Проводив отца до кабинета директора, Паня помчался в класс и еще в коридоре услышал гуденье голосов. Ребята толковали о сборе. Центром одной группы был Вадик.

— Ух, ребята, я провел глубокую разведку во всех кружках! — говорил он, вертясь на месте, чтобы видеть лица своих слушателей. — Все кружки соблюдают «военную тайну», и я ничего не узнал. Только «Умелые руки» не прячутся, показывают все, что сделали, — пожалуйста! Кружок «Умелые руки» нас определенно забьет. Ванька Еремеев так и говорит: «Забьем и платочек дадим слезки вытереть». — Он увидел Паню: — Слышишь, Пань, нас все засмеют!

— Не пугай, не пугай! — сказал Толя Самохин. — Там видно будет, что и как. Наша коллекция за себя постоит…

— Подумаешь, коллекция! — отмахнулся Вадик. — Ты бы видел, какой экскаватор «Умелые руки» смонтировали! Совсем как живой. А домну ты считаешь?..

На пионерском сборе шестых классов, посвященном предоктябрьской сталинской вахте мира, школьные кружки должны были показать свою работу. Камнелюбы из шестого класса «Б», конечно, хотели полного успеха краеведческому кружку и очень волновались. Но особенно волновался Паня. Как пригодилось бы ему сейчас невозмутимое спокойствие второго старосты кружка Гены Фелистеева! Но Гена опаздывал.

Зашумел репродуктор.

Послышался голос председателя совета пионерской дружины Ростика Крылова:

— Пионеры, внимание! Построиться парами и пройти в зал. Без шума, баловства и толкотни, ребята!

Школа пришла в движение.

Ребята, даже не думая о баловстве, выходили, в коридор и спускались по лестнице. Лишь у самой двери зала к ним присоединился Гена Фелистеев.

— Дядя из командировки приехал, — объяснил он свое опоздание. — Как дела, Пань?

— Кружок «Умелые руки» хвалится, что нас забьет…

— Руки коротки! — пошутил Гена. — Дядя говорит, что за кашу коллекцию все горняки спасибо скажут.

Паня приободрился.

* * *

Необычно начался этот сбор.

Ребята вошли в зал и почти ничего не увидели.

В зале горела лишь одна небольшая, да к тому же затененная, лампочка, а широкие окна были плотно закрыты шторами.

— Сюда… Пристраивайтесь… — вполголоса приказал Роман Нилыч.

Не сразу Паня разобрался, что их отряд «пристроился» к отряду шестого класса «А», и затем, немного привыкнув к полумраку, увидел, что строй ребят подковой охватил свободное пространство посередине зала.

— Тишина! — послышался голос Ростика Крылова. — Дайте свет!

Над сценой загорелся прожектор. Яркий, немного радужный луч протянулся через зал, осветил портрет товарища Сталина, над которым зажглись золотые буквы: «Слава героям труда!», а затем луч расширился во всю стену, и ребята увидели большие фотопортреты знатных людей горы Железной: Григория Васильевича Пестова, Степана Полукрюкова, горнового Самохина, сталевара Носова и многих других. Шумно аплодировали пионеры и улыбался Сталин, окруженный героями труда.

Потом случилось непонятное, чудесное. Всего на секунду-другую погас свет, что-то зашуршало, и когда прожектор загорелся вновь, все ахнули от удивления: на стене вокруг портрета товарища Сталина висели карты великих строек пятилетки, написанные самыми яркими красками. Волга вилась сверкающей лентой, разливалась морями у плотин Куйбышевской и Сталинградской электростанций; голубой канал соединил воды Волги и Дона; от берегов полноводного канала в наступление на серые степные пески катились волны зелени.

Ребята так зашумели, аплодисменты так взорвались, что Паня не слышал самого себя, когда кричал «ура». А тут еще луч --">