Астрид Линдгрен - Калле Блюмквист и Расмус

тоже вздохнул. Как она сказала, Ева-Лотта? Бизоны? Ну да, так она и сказала!

Война Алой и Белой роз, вспыхнувшая тихим летним вечером, длилась уже третий год, и ни одна из воюющих сторон не выказывала признаков усталости. Наоборот, Андерс в качестве достойного примера приводил Тридцатилетнюю войну.

– Они же воевали столько лет, значит, и мы сможем, – заверял он с энтузиазмом.

Ева-Лотта смотрела на вещи более трезво.

– Ты только представь, – говорила она, – лежит в канаве сорокалетний толстый дядька и украдкой ищет Великого Мумрика. Да все мальчишки в городе засмеют тебя, старика!

Думать об этом было неприятно. Жутко было даже представить, что над тобой могут посмеяться, а ещё страшнее – что тебе будет сорок лет. Когда кругом счастливчики не старше пятнадцати! Андерс испытал заведомую неприязнь к тем, кто со временем займёт его излюбленные места для игр, его тайники, начнёт войну Роз да ещё будет иметь наглость насмехаться над ним. Над ним, кто был вождём Белой розы в то великое время, когда эти сопляки ещё не народились!

Да, слова Евы-Лотты заставили Андерса осознать, что жизнь коротка и глупо было бы не играть, пока такая возможность у них есть.

Калле захотелось утешить своего предводителя:

– Во всяком случае, никому и никогда не будет так интересно и весело, как нам, а такой войны Роз, как наша, этой мелюзге вовек не видать!

Ева-Лотта с ним согласилась: ничто не сравнится с войной Роз. Когда-нибудь они превратятся в жалких сорокалетних стариков, но им будет что вспомнить! О том, как летними вечерами они бегали босиком по мягкой траве Прерий, как приятно журчала под ногами в их речушке вода, когда, спеша на решающее сражение, они перебирались по её шатким мосткам, проложенным Евой-Лоттой… Они вспомнят, как ласково светило солнце в чердачное окно пекарни, и даже деревянный пол штаба Белой розы источал запахи лета. Да, война Роз – игра, которая отныне всегда будет ассоциироваться с летними каникулами, лёгким ветерком и ярким солнцем! Приход осени с её теменью и зимняя стужа означали в борьбе за Великого Мумрика безоговорочное перемирие. Как только начинался учебный год, все военные действия прекращались и не возобновлялись до тех пор, пока каштаны на Большой улице не расцветали вновь, а оценки, полученные за второе полугодие, не были подвержены критике строгих родительских глаз.

Но сейчас в разгаре было лето, и война Роз буйствовала, словно соревнуясь с настоящими розами, расцветающими в саду булочника. Полицейскому Бьёрку, который дежурил на Малой улице, сразу же стало ясно, что происходит, когда он увидел Алых, на всех парусах промчавшихся мимо него, а через несколько минут и Белых, с такой же бешеной скоростью устремившихся к развалинам замка. Прежде чем белокурая головка Ева-Лотты исчезла за ближайшим углом, она всё же успела крикнуть полицейскому: «Привет, дядя Бьёрк!» Он улыбнулся про себя: опять этот Мумрик! Не много же им нужно, чтобы не скучать! А всего-то камень, маленький такой камушек, но именно он был причиной бесконечной войны Роз. Вот так и бывает: много ли надо, чтобы разразилась война! И полицейский Бьёрк, подумав об этом, тяжело вздохнул. Потом в задумчивости перешёл через мост, чтобы получше разглядеть на том берегу автомобиль, припаркованный в неположенном месте. На полпути он остановился и всё в той же задумчивости посмотрел на воду, журчавшую мирно под пролётами моста.

Вон плывёт против течения, медленно покачиваясь на волнах, старая газета. Под заголовком, набранным жирным шрифтом, сообщается сенсационная новость, которая была свежей ещё вчера или позавчера, а может, и на прошлой неделе.

Полицейский Бьёрк рассеянно прочёл:

НЕПРОБИВАЕМЫЙ ЛЁГКИЙ МЕТАЛЛ – РЕВОЛЮЦИЯ В ВОЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

Шведский учёный разрешил проблему, над которой бились исследователи всего мира.

Бьёрк снова вздохнул. Вот если бы причиной всех войн были одни лишь мумрики! Кому бы тогда понадобилась военная промышленность?

Всё же надо взглянуть на стоявший не на месте автомобиль.

– Они сразу кинутся искать на рябине за развалинами, – уверил всех Калле, подпрыгнув от удовольствия.

– Наверняка, – согласилась с ним Ева-Лотта. – Другого такого сорочьего гнезда нет и в помине.

– Вот поэтому я и положил --">