Лемони Сникет (Дэниэл Хэндлер) - Тридцать три несчастья. Том 1. Злоключения начинаются

Вайолет, Клаус и Солнышко переглянулись, не зная, как к этому отнестись. С одной стороны, в семействе По им больше жить не хотелось. С другой стороны, они никогда ничего не слыхали о Графе Олафе и не знали, что он за человек.

– Согласно пожеланию ваших родителей, высказанному в завещании, – продолжал мистер По, – воспитание должно быть сопряжено с наименьшими затруднениями. Тут, в городе, вы скорее привыкнете жить на новом месте, а Граф Олаф единственный родственник, который живет в пределах города.

Клаус с минуту обдумывал услышанное, с трудом прожевывая фасоль.

– Но родители никогда не упоминали про Графа Олафа. Кем он нам приходится?

Мистер По вздохнул и покосился на Солнышко – она кусала вилку и внимательно прислушивалась.

– Он не то троюродный дедушка, не то четвероюродный дядя, что-то в этом роде. Не самый близкий родственник генеалогически, но ближайший географически. Поэтому…

– Если он живет тут, в городе, – вмешалась Вайолет, – почему же родители ни разу не приглашали его в гости?

– Ну, может быть, потому, что он очень занятой человек, – предположил мистер По. – По профессии он актер и часто ездит по свету с разными театральными труппами.

– Я думал, он граф, – протянул Клаус.

– Одно другому не мешает, – возразил мистер По. – Не хочу вас торопить, но вам, дети, надо укладывать вещи, а мне надо вернуться в банк и еще потрудиться. У меня прибавилось дел с тех пор, как я стал вашим законным опекуном.

У детей осталось еще много вопросов к мистеру По, но он уже встал из-за стола и, слегка махнув им рукой в знак прощания, покинул комнату. Они услышали его кашель, а затем входная дверь со скрипом закрылась за ним.

– Так, – сказала миссис По, – вы трое идете укладываться. А вы, Эдгар и Альберт, поможете мне убрать со стола.

Бодлеровские сироты отправились в спальню и с удрученным видом начали паковать свои немногочисленные пожитки. Клаус, с отвращением беря в руки каждую очередную безобразную рубашку, купленную миссис По, клал ее в чемоданчик, а Вайолет оглядывала тесную, дурно пахнущую комнату. Солнышко в это время ползала по полу и деловито кусала башмаки Эдгара и Альберта, оставляя на каждом следы своих зубок на память о себе. Время от времени дети поглядывали друг на друга, но будущее их было таким смутным, что разговаривать не хотелось. Они проворочались всю ночь и, можно сказать, почти не спали из-за громкого храпа Эдгара и Альберта и собственных тревожных мыслей. Наконец мистер По постучал в дверь и заглянул в комнату.

– «Дети, в школу собирайтесь», – пропел он. – Пора отправляться к Графу Олафу.

Вайолет в последний раз оглядела заставленную кроватями комнату, и, хотя здесь было неуютно, ей вдруг страшно не захотелось уезжать.

– А что, надо ехать прямо сейчас? – спросила она.

Мистер По открыл было рот, но тут же закашлялся и ответил не сразу:

– Да, прямо сейчас. Я завезу вас к Графу Олафу по дороге в банк, так что едем как можно скорее. Вставайте, пожалуйста, и одевайтесь, – добавил он бодро (в данном случае «бодро» означало «торопя бодлеровских детей поскорее покинуть его дом»).

И дети покинули дом. Машина мистера По загрохотала по булыжной мостовой в сторону района, где жил Граф Олаф. Они проехали по аллее Уныния мимо экипажей, запряженных лошадьми. Мимо мотоциклистов. Мимо фонтана Каприз, искусно высеченного из камня сооружения, время от времени выплевывавшего воду, в которой плескались малыши. Они проехали мимо огромной груды земли, где раньше был Королевский парк. И вот уже мистер По свернул в узкий проулок, по обеим сторонам которого стояли домики из светлого кирпича, и остановился где-то на середине.

– Вот мы и тут, – сказал мистер По деланно веселым тоном. – Это ваш новый дом.

Дети выглянули наружу и увидели самый очаровательный домик в этом квартале. Кирпичи были отчищены, через широкие распахнутые окна виднелись разные ухоженные растения. В дверях, держась за сверкающую медную ручку, стояла пожилая женщина и улыбалась детям. В свободной руке она держала цветочный горшок.

– Здравствуйте! – крикнула она. – Наверное, вы те дети, которых усыновил Граф Олаф?