Вета Горч - Ромашки

недавно она родила второго ребенка. Но безумные боли не давали ей покоя. Неужели она больше никогда не сможет испытывать счастье?

Здесь он гулял с Тимуром и Артуром. Здесь она сообщила ему диагноз – рак головного мозга. Здесь они расстались.

Глава 3

В сутках двадцать четыре часа. Но я по-настоящему живу из них всего лишь час пятнадцать – то время, что еду в автобусе. После этого я полюбила ненавистные всеми городские пробки, они продлевали мне жизнь, позволяя больше времени проводить с любимым мужчиной и детьми.

А ведь он так меня любил, разве я могла допустить, чтобы он страдал вместе со мной, смотрел как я умираю, чтобы это видели мальчики… Не могла. Я считала, что он достоин большего, достоин счастья, которого я, увы, не смогла ему подарить.

Он клялся, что сделает все возможное, чтобы вылечить меня, чтобы помочь мне справиться с болезнью, чтобы я снова могла жить и радоваться, как это было прежде; он обещал, что ему не составит труда поставить на ноги детей и поддерживать меня, он говорил о самом чудесном будущем для нас и мальчиков. И самое ужасное, что я знала – он все сможет. Он положит свою жизнь во благо нашего счастья. Я верила ему.

Но не желала умирать у него на руках. Не хотела, чтобы мальчики потеряли мать, чтобы у них остались самые отвратительные воспоминания из детства – умирающая мать и верующий в пустоту отец.

Я ушла, когда Артуру исполнилось полгода, Тимур был старше на год. Они меня не запомнили. Они никогда не вспомнят, кого первыми старались назвать «мамой». Чьими сережками игрались, пока сидели на руках, под чьи колыбельные засыпали, чье молоко сосали по ночам, под чьим сердцем лежали девять месяцев.

Я сделала все для всеобщего блага.

Но кто же знал, что мы снова встретимся, и я начну умирать не от своей проклятой болезни, которая изуродовала мне жизнь, а из-за любви. Которая стала для меня запретной. Я сама себе запретила любить.

Ромашки. Он всегда дарил мне большие букеты ромашек. Летом рвал их в поле, в парках, в цветниках под окнами соседей. Зимой покупал крупные белые ромашки, чтобы я всегда ощущала летнее тепло и помнила о нашей первой встречи. После него ромашки я стала ненавидеть. Ведь они меня свели с любимым человеком. Тяжело терять любимых, когда вы оба еще живы.

В выходной я поехала на озеро, где навсегда запечатлелись наши счастливые моменты. Дождь противно моросил, трава липла к кроссовкам, голова снова начала разрываться от боли. Это все переживания. На берегу так и стоит наша деревянная скамейка, покрытая желтой краской, которая облупилась со временем; к спинке прибита ржавеющая металлическая табличка, на которой красивыми витиеватыми буквами пять лет назад были выгравированы наши имена и образ сплетенных стебельков двух ромашек.

Две ромашки. Два цветка. Как на похоронах. Как будто сами предсказали будущее.

Я подошла ближе и провела пальцами по мокрому и слегка разбухшему дереву, тело пробила волна электрического тепла. Как раньше, когда я обнимала его, целовала и касалась его острого подбородка.

Между планками лавочки был зафиксирован большой букет крупных ромашек. В ноябре. Снова волна тепла разлилась по телу. Я села и поняла, какую ошибку совершила. Я запретила ему любить.

Но он не предал чувства, он любит меня до сих пор.

И вздохнуть последний раз я хотела бы рядом с ними, держа его за руку и улыбаясь своим мальчишкам. Обнимать, как сейчас, ромашки, прижимать к груди и смотреть вдаль озера, наслаждаясь кинолентой воспоминаний. Это все, что осталось мне. Не чувствовать дождь, холодный вечер, головную боль, а чувствовать себя здоровой и молодой, как в тот жаркий летний день в новом платье. Как сейчас.

--">