журнал «Костёр» - Костер 1974 №12

стал

Взошла

заснеженного

страшно

луна.

тальни-

Сережа был
бы.

А когда

Даже хорошо,

что

луна. Снег заголубел,
заискрился.
И небо стало не таким уж мрачным
Ребята
шли теперь медленно, тихо переговариваясь.
Сережа. Тебе не кажетсялуна глазом велипоявилась

не

до

деревня нуж-

Вася. Кажется.. Только
а

будто

нз-за

не глазом

великана,

деревьев смотрит Танкварпэква
которая по ночам любит щеко-

Сережа. Та,

и

тать? Так

она

деревни

ведь около

живет.

Сама

мама сказывала.

А может, деревня

Вася.

правда

здесь.

Где-

недалеко.

то

Сережа. Пусть

хоть

Танкварпэква.

бы недолго нам идти.
Вася. Ноги мои стали,

как

Только

Может,

камни.

присядем?
Сережа. Садиться нельзя. Снег приворожит.
И нам не встать будет.
Вася. А мы
дерево.

не

на

А

снег.

вот

на

то

повален-

Сережа. Ладно,
хлеба? У

Даже

посидим.

меня

Я

устал.

тоже

еще два кусочка

Хо-

осталось.

с маслом...

Вася. Откуда у тебя столько хлеба? Мы ведь
уже вчерашнюю порцию съели...
Сережа. Я давно готовился. Не всю порцию
хлеба съедал. И сахар, и масло откладывал.
Ждал, когда река встанет...
Вася. А чего ты мне не сказал? Я бы тоже...
Сережа. Я не думал, что ты...
Вася. Смотри-ка...
Глаз луны ближе стал.
Может, и правда Танкварпэква?! Она тебя еще
не щекочет? Меня, кажется, уже начинает.
Сережа. Танкварпэква трогает только спящих. А ты ведь еще не спишь. Или засыпаешь?
Вася. Нет...
Сережа. Смотри-ка! Смотри! Вот там! Кто-

едет!..

то

Ребята побежали. Но кочки, пни, ямы мешали им. Они
падали, поднимались и снова бежали. На мгновение ноги будто снова обрели
крылья. Но на дороге, до которой приятели добрались, сверкали лишь лунные искры от следов саней.
Та же самая дорога. Я же говорил. Теперь нас могут найти! Может, кто-то опять
—

поедет.

Я больше
тянул Вася.
—

не

могу!

—

рухнув

на снег,

про-

Ладно, отдохнем. И пойдем дальше. Я
Это совсем недалеко. Всего несколько
километров. Мы должны, должны дойти! Ма—

знаю.

мы

ведь там наши.

Отдохнув, они снова шли. Медленно, еле-еле
перебирая ногами, будто шли не по гладкой
наезженной дороге, а по глубокому снегу.
—

наши

мы

Еще

немножко! Еще немножко! И там
Мы должны, должны дойти! Ма-

мамы.

ждут! Мы

нас

должны,

должны!

—

как за-

повторял Сережа, подбадривая теперь уже не только товарища, а и самого себя. Лунные искры закружились, заплясали. Голову тянуло к земле. Но снежинки все же похрустывали, ноги шли, потому что в сознании
светилось: «Мама». Она просила сделать шаг,.
еще шаг. Она умоляла не садиться на снег, а
то увидишь Танкварпэкву. А кто хочет видеть
Танкварпэкву? Лучше уж не видеть ее! Лучше уж сделать еще шаг
а там и мама. Самая светлая, добрая,
ласковая!
клинание,

—

Две
снегу,

синие
словно

сильным

Сережа увидел: мама
на его горячий
лоб мокрую тряпговорила. Слова были обыкновенные, какие говорят все мамы своим детям: чуточку строгие и нестрогие в то же время. В них
всегда справедливость.
И даже если слова на
самом деле строгие,
даже
и тогда
совсем не
обидно. А как-то необыкновенно хорошо. Светло. Тепло...
Голова Сережи кружилась. Ломило тело, ноги. Но рядом была мама. Ее глаза смотрели на
него. Они струили
свет. Мама поняла.
Поняла, почему Сережа бежал из школы. Ведь не
только хотелось
ему увидеть ее. Нет, не только это. Что-то большее было причиной.
Соскучился
Сережа? Да! Но не только это. Что-то
большее было!.. Да, было! Потому и пошел по
снегу наугад, не побоялся мороза и дальней
дороги.
А утром, проснувшись,

ное

чешь

кто-то схватил Сережу большими
и
руками, и когда он своими глазами
увидел
перед собой настоящую быстроногую
лошадь и широкие сани, лишь тогда он позволил своей голове закружиться в синих лунных
искрах. И по взгляду человека, схватившего
его, он понял, что этот довезет до мамы... Есть
же и чужие люди, которые понимают человека,
как своего!
.
И Сережа забылся...

И --">