Виктор Николаевич Доценко - Срок для Бешеного

шрамом. — Мне и здесь хорошо! Да и чем мы отличаемся, если подумать? Одевают, кормят почти одинаково, и у вас и у нас срок обозначен…

— Скорей бы отслужить… — угрюмо вздохнул солдат.

— Во дает! Только начал и уже — скорей!

— Девять месяцев осталось! — буркнул он обидчиво.

— Девять? А чего ж такой молодой?

— А черт его знает! Такой уродился…

— Видать, и не бреешься еще?

— Не растет! — Он как бы начал оправдываться, но спохватился и покосился на дремавшего рядом сержанта. — Ладно, поболтали, будет!

— Как скажешь, командир… Тишина продолжалась недолго.

— Пятерка — ништяк! — бросил парень со шрамом. — Парился когда-то там…

— Лесоповал? — спросил молоденький паренек, сидящий напротив.

— Во, ляпнул! Лесоповал на семерке. Здесь мебельная фабрика, сувенирка по дереву и по металлу, механический цех, ящики еще колотят — для снарядов… Что еще? Да, швейка своя: джинсы мастрячат… В этот момент машина остановилась.

— Вроде дома?! — обрадовался краснолицый.

ПЕРЕД ВАХТОЙ

«Воронки» остановились напротив двухэтажного кирпичного здания с башней. В ней находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками, раскиданными по периметру колонии. В обе стороны от здания протянулся высокий деревянный частокол с рядами колючей проволоки. А вот она — мечта каждого заключенного, — вахта: проходная, выпускающая на волю, украшенная выцветшим плакатом: «Честный труд — путь к досрочному освобождению!».

Безмятежную тишину нет-нет да и нарушал противный клацающий звук — вызов-ответ охранника с вышки, — никуда от него не деться… Из проходной вышла полная женщина в добротном пальто. Следом за ней шагал капитан, сопровождавший этап.

— Пятнадцать, значит? — спросила, поморщившись, женщина. — Собирай теперь их…

— Ну что вы, товарищ майор! Я их еще на станции рассортировал… Наши в той машине. — Капитан взмахнул рукой, и крайний «воронок» сразу подъехал к воротам грязно-синего цвета. Капитан подошел и громко постучал.

Издав противный скрежет, ворота медленно распахнулись, и оттуда показались трое: капитан с красной повязкой на рукаве, на которой крупными буквами было написано — ДПНК (дежурный помощник начальника колонии), прапорщик с повязкой НВН (начальник войскового наряда) и дежурный прапорщик.

— Привет, Сана! — Дежурный помощник начальника колонии с улыбкой похлопал капитана по плечу.

— Все к нам?

— Нет, только пятнадцать! Остальные — на семерку!

— С ними поедешь?

— Да… Отвезу и сегодня же вернусь: забегай вечерком… Сообразим что-нибудь… Ну что, начнем?

— Сейчас. — Дежурный помощник начальника колонии поморщился. — Может, в нарды перекинемся?

— С часочек если, — взглянув на часы, неуверенно ответил капитан.

— Не переживай, подождут… — У дежурного явно улучшилось настроение. — Давай. Им все равно до понедельника в зону не выйти…

— Гепеуленко! — крикнул капитан.

— Опухаю, товарищ капитан! — тут же отозвался сержант, распахнув боковую дверь машины.

Автоматчики и проводники с собаками, стоящие полукругом, прекратили переминаться с ноги на ногу и напряженно уставились на машину.

— Ну и фамилия у твоего сержанта! — хмыкнул дежурный помощник.

— В роте его так и зовут: Гепеу, — улыбнулся капитан.

Сержант снял замок с решетчатой двери, отгораживающей арестованных от конвоя, и хмуро пробасил с украинским акцентом:

— По един, зараз, выходь! Руки взад! Новоприбывших завели в открытые ворота, которые сразу же закрылись за ними со знакомым скрежетом.

Люди оказались в своеобразном тамбуре: перед ними были еще одни, такие же огромные ворота, ведущие на территорию зоны. Вскоре эти ворота распахнулись с не менее отвратительным визгом, чем первые.

— Смазать не могут, суки! Аж но зуб заныл! — зло буркнул Сухонов, тот, что позволил себе возразить капитану на перроне, и уставился на шедшего к ним прапорщика-азербайджанца.

— Жюлик, мэнэ слюшай!.. — приказал прапорщик, выговаривая слова со страшным акцентом. — Водный вещ ест? Или запрещенный… суда ложи…

— А что нельзя-то? — спросил молодой парень, глупо улыбаясь.

— Чо те надо? — ткнул его в бок краснолицый. — Куда лезешь?.. Веди в зону, начальник, задубели совсем!..

— Стой, молчи! — сердито оборвал прапорщик. — Ты говорит, кода я сказать… Не можно: дэнги, часы, ноджик, наркотик… — Заметив парня в кожаном пальто, подошел, пощупал: — Продаваешь?

— Сколько? — подмигнул тот.

— Пят --">