Михаил Март - Двое в пекле

пожилой мужчина в клетчатой рубашке и парень лет двадцати. Огненно-рыжий. Занятые погрузкой клеток с кроликами в крытый грузовик, они не заметили, как к ним приблизился непрошенный гость.

– Доброе утро.

Мужчины оглянулись. На лицах явственно читались удивление и настороженность.

– В город? – после долгой паузы спросил Элжер и расплылся в улыбке.

– Допустим, – сухо ответил старший.

– У меня машина сломалась. Хотел позвонить в гараж, вызвать подмогу.

– До шоссе пять миль. Похоже, вы на себе тащили машину. Как вас сюда занесло?

– Темно было. Плохо ориентируюсь. Искал телефон, – Элжер продолжал сверкать зубами, вовсю изображая простодушие.

Наступила тишина. Какое-то время мужчины молча мерили друг друга взглядом, а затем отец буркнул недовольным тоном:

– Отведи джентльмена к телефону. Парень поставил клетку на землю и кивнул гостю. Они прошли в дом – длинный одноэтажный сарай без перегородок. Одна огромная комната служила одновременно спальней, столовой, гостиной и кухней. Телефон висел возле входной двери.

Элжер снял трубку и набрал нужный номер. Ждать пришлось долго. Трубку сняли после десятого гудка. Элжер подсчитывал. Чем больше гудков, тем злее хозяин, однако голос звучал мягко и приветливо.

– Слушаю вас!

– Генри?

– Кто это?

– Снежная Королева.

– Как я сразу не догадался! Кто может звонить среди ночи, как не ты. Ну? Опять влип в историю?

У Элжера сложилось впечатление, что Генри Фарб не спал, а ждал звонка, но другого, более важного. Сын фермера стоял в дверях, подпирая собой косяк. Судя по его деловому виду и сложенным на груди рукам, он не намеревался оставлять гостя наедине с телефоном.

– Что ты молчишь, Дэн?

– Я сунул нос в одно дело. Погнался за длинным долларом, а от него за милю воняет политикой. Короче, нос мне прищемили. Копы сцапали меня с покойником в обнимку.

– Ты звонишь из полиции?

– Нет. Лейтенант Твитт сделал вид, что он разиня. Короче, парень дал мне шанс выпутаться из капкана.

– Уверен? Значит, ты смылся и этим подтвердил свою причастность к преступлению. У тебя голова есть?

– В полном смысле слова – нет. Но у меня не было другого выбора. Чистая подставка, не подкопаешься. Копы не стали бы раздувать эту историю. Караден изобразит ее как рядовую, а лучшего кандидата на звание убийцы не найдешь. Я – самый подходящий.

– Кого пришили?

– Питера Харвея, редактора «Голоса». Это имя говорит тебе что-нибудь?

– Да. – Фарб замолчал. По его длительному молчанию было ясно, что сообщение Элжера из разряда немаловажных.

Элжер ждал. Добавить к сказанному нечего, следующий ход Фарба.

– Сегодня утром этот человек должен был приехать ко мне.

– Но он просил сопроводить его до границы. На что я, собственно, и клюнул.

– Вряд ли Харвей нуждался в охране. У него не было ценностей. К тому же об этой поездке никто не знал.

– Не только знали, но и ждали. А по поводу ценностей, то при нем был конверт.

– Где же этот конверт теперь? В полиции?

– Нет, он у меня.

Немного помолчав, Фарб произнес:

– Пит Харвей вез этот конверт мне.

– Ну, так значит нет проблем. Я тебе его привезу, а ты подумай, как мне выбраться из западни.

– Будь осторожен. То, что в конверте, опаснее динамита. Полицейские – дети в сравнении с теми, кто хочет заполучить его. В семь тридцать я жду тебя в офисе.

Элжер повесил трубку. Парень продолжал стоять в.дверях.

– Так вам нужно в город?

– Я уже говорил об этом.

– В кузове за клетками найдется место. В кабине ехать не предлагаю, все равно откажетесь. Выезжаем через полчаса.

– Тебе бы, сынок, хорошую шляпу – и ты вылитый Джон Уэйн.

Главное, считал Элжер, возвысить человека в собственных глазах, тогда он на многое способен.

3

Настроение у Джуди было таким, что в нору в петлю лезть. В ее короткой жизни хороших дней было не так много, а если считать по пальцам, то одной руки хватит.

Сегодняшний день был черным среди плохих. Крис выставил ее на улицу. Она чувствовала – это должно было случиться, но не думала, что так быстро. Ее всю колотило от обиды и негодования: этот подонок приволок к себе новую подружку и объявил, что отныне та займет ее место. Уродина! И чем она его прельстила? Злые слезы готовы были вот-вот брызнуть из глаз, и Джуди стоило немалого труда не разреветься вот здесь, при всем честном народе. Кафе открывалось в семь тридцать, оставалось пять минут топтаться возле дверей. Вместе с девушкой, лихорадочно мявшей сумочку, --">