Александр Александрович Тамоников - Африканский ритуал

предупредил Власов.

— Да я позже приеду. На такси раскошеливаться желания нет, а как у нас маршрутка да общественный транспорт ходят, ты знаешь. Хорошо, если за час доеду. Да, а Надежда дома?

— На работе.

— Но была у тебя?

— Была.

— Так, смотрю, дело скоро до свадьбы дойдет.

— И ты о том же? Все, конец связи!

— Конец!

Отключив телефон, Власов вышел из квартиры, спустился по лестнице, лифтом пользоваться не стал, всего четвертый этаж, прошел к супермаркету, который был метрах в ста от его двухподъездной девятиэтажки. Купил литр водки, нарезку в целлофане, пельмени, сигареты, несколько банок пива. А когда вышел на улицу, телефон вновь разразился трелью вызова.

— Да что ты поделаешь! Сотовый с ума сегодня сошел! — проворчал он, но на этот раз не забыл посмотреть на экран. Там светилось имя — Надя. — Да, дорогая?

— И где мы?

— Дома.

— И это в спальне работает грузовик?

Действительно рядом с Максимом стоял «ЗИЛ», водитель которого побежал в супермаркет.

— Это из окна слышно.

— Власов, может, хватит меня обманывать?

— Да в магазин я вышел.

— За водкой?

— Не только, и за пивом, и за сигаретами, и за закуской.

— Ты понимаешь, что реально превращаешься в алкоголика, если уже один пить намереваешься?

— А я не один, ко мне едет Юрик Осипенко.

— Еще один неприкаянный. И зачем вас увольняют из армии?

— Вот этот вопрос тебе надо президенту задать. Хотя он в принципе ни при чем.

— Значит, бухать с Юрой будете? — вздохнула Надя.

— Да.

— А как же его работа?

— Он просил за меня, начальник отказал, тогда Юра, следуя законам боевого братства, уволился сам.

— Вы придурки! Оба!

— Давай условимся, дорогая, ты этого не говорила, я не слышал. На меня нападать можешь сколько угодно, а вот на моих друзей — нет. Понятно объяснил?

— Да пошел ты вместе со своими друзьями! — сорвалась Надежда.

— Вот и поговорили.

— А что? Вполне мило, без мордобоя. Хорошая вещь сотовый телефон, можно без контакта сделать больно.

— Ладно, Надь. Вечером поговорим.

— Нет. Я сегодня не приеду.

— Почему?

— Догадайся с трех раз.

— А чего с трех, — усмехнулся Власов, — и с одного понятно, ты не желаешь видеть мою пьяную рожу, холеная морда твоего босса в любом виде куда приятней, — и отключил телефон.

Вернувшись домой, еще раз посмотрел на себя в зеркало и прошел в ванную. Побрился, принял душ, побрызгался дорогой туалетной водой, надел новые джинсы, майку. Даже нижнее белье сменил. Бывшее в употреблении забросил в стиральную машинку. Вернется Надежда, простирнет, а не придет, сам постирает.

Расставив на кухонном столе пойло и закуску, Максим выставил пепельницу и, прикурив сигарету, открыл форточку, пуская ровные кольца дыма к потолку.

Раздался звонок в прихожей.

Максим прошел туда, не глядя в «глазок», открыл дверь.

На пороге с пакетом в руках стоял в недалеком прошлом его боевой товарищ и подчиненный старший лейтенант запаса, Осипенко Юрий Олегович.

— Привет, Макс, вот и я!

— Заходи. Чего в пакете?

— Как чего. Литруха водки, сардельки, хлеб. Все, что надо, чтобы отметить очередное увольнение с очередной работы. На этот раз по собственному желанию. Знаешь, я даже представить не мог, как это клево увольняться по собственному желанию. Не по сокращению, не по воле чинуш, а самому. Написал бумажку, бросил секретутке, получил бабки и свободен!

— Ты вообще-то молодчик, ничего не скажешь, был один безработный, стало двое, — покачал головой Власов.

— Да ну его на хрен, этого абрикоса Рината, шел бы он куда подальше со своей мойкой и заправкой. Сам-то что ни на есть чмо галимое, а порядки устанавливает. Мы таких, как он, без боя брали, а этот прижился в городе, оборзел вконец.

— И как тебя рассчитали?

— Очень просто. Сказал главбуху, не выдаст деньги, и ему, и Ринату фейс отрихтую, причем главбуху прямо сейчас и серьезно.

— Ты неисправим, Осип! — рассмеялся Власов.

— Какой есть. А ты не такой?

— Все мы одной крови.

— Вот это верно. Чего в прихожей держишь? Или Наденька вернулась?

— Один я, проходи. А водку зря купил, я взял литруху.

— А ты разве не слышал, что водки много не бывает?

— Я слышал, женщин некрасивых не бывает, бывает мало водки.

— Один хрен.

Осипенко глянул на стол:

— А что, очень даже прилично, — произнес он и сунул пакет Власову: — Держи, хлеб в хлебницу, --">