Данил Аркадьевич Корецкий - Спасти мир в одиночку

Синьор Серсино очень обрадовался, увидев Джузеппе. Можно было подумать, что это не он недовольно морщился, когда тот только появился в здании. Лицо мэра теперь будто сияло от удовольствия лицезреть дорогого гостя, и он, радушно улыбаясь, крепко пожал ему руку и торжественно представил стоящим вокруг солидным мужчинам.

– Это и есть наш знаменитый граф Джузеппе Брандолини, продолжатель славного рода отцов-основателей, причем рода, представленного четырьмя наследниками! – объявлял он нараспев, чуть ли не приподнимаясь на носки, как будто представлял заехавшего случайно в Венецию Брэда Питта или еще какую-нибудь мировую знаменитость. Джузеппе пожимал протянутые руки и улыбался, в знак особого уважения чуть склоняя голову, ему тоже крепко сжимали кисть, улыбались и склоняли головы. Он был сосредоточен на том, чтобы запомнить все имена и солидно произнести свое, поэтому не обратил внимание на слова мэра о наследниках.

– А где же ваши братья? – вдруг спросил синьор Антонио Серсино.

Если такой неожиданно тёплый приём почти выбил Джузеппе из колеи, то вопрос про братьев окончательно поставил в тупик, потому что ими никто никогда не интересовался, за исключением тех случаев, когда кому-нибудь из знакомых надо было починить лодку или катер, чем братья, собственно, и занимались, или купить с их помощью хорошую гондолу.

– Братья на работе, – только и смог ответить он.

Единственное, чем граф мог гордиться в своем ответе – что сказал чистую правду, а это случалось, мягко говоря, не очень часто.

– Ну, ничего, – кивнул мэр, будто его встречи с братьями Брандолини были обычным делом. – В следующий раз вы обязательно пригласите и их. А сейчас я предлагаю вам совершить с нашими гостями прогулку по лагуне на великолепной яхте…

К безмерному удивлению Джузеппе прибавилась и радость: ведь это означало признание его личности, это означало выражение уважения к нему и, что уж совсем невозможно было понять, как он ни напрягал свой изощренный ум, к его семье, историю которой мэр, как человек образованный, конечно, знал, но от перипетий современной жизни потомков знатного рода был очень далёк. Впрочем, Рыбак, со свойственным ему философским взглядом на мир, быстро решил не заморачиваться этими вопросами – само прояснится рано или поздно.

– Ну что ж, пожалуй, я с удовольствием соглашусь, – сказал, наконец, он.

* * *

Пока синьор Брандолини на банкете в мэрии переносил морально-психологический шторм: пренебрежение и признание, неудачи и триумфы, падения и взлеты, Иуда на дорогом скоростном катере глиссировал по зеркально-спокойной Венецианской лагуне. Здесь было бы уместно красивое сравнение «как на крыльях любви», тем более что имеющие отношение к профессиональной любви «крылья» – Мика и Лика, в фирменных, нескромно открытых сарафанах, широкополых шляпах и умелом дневном макияже здесь присутствовали, выглядели весьма презентабельно и вполне могли оправдать столь поэтический эпитет. Если бы поэзии было чуть больше: горячие взгляды, нежное сплетение рук, романсы под гитару, стихи, тосты с питием шампанского из изящной дамской туфельки сорок третьего размера… Увы, ничего подобного здесь не было. И причиной тому – не отсутствие шампанского или кавалеров.

Молодой итальянец-капитан в строгом лёгком костюме, белой рубашке и фуражке с вышитой золотом эмблемой был единственным, кто обращал внимание на сидящих во втором ряду барышень, правда, проявлялось это только в долгих рентгеновских взглядах, которыми он их пронизывал при каждом удобном случае. Справа от него, в мягких кожаных креслах, сидели Кулебякин и его гость Анджело – подтянутый красавчик, совершенно не похожий на итальянца, с атлетической фигурой и внимательным взглядом. Оба были в костюмах для яхтинга фирмы «Поль Шарк» и очках поляроид. Они так пристально вглядывались в водную гладь по курсу движения, словно только от их внимательности зависело расхождение с огромным айсбергом, если бы он вдруг заплыл в эти теплые воды.

Так что кавалеров было целых три, и бутылка шампанского в ведёрке со льдом имелась, но никаких развлечений на горизонте не наблюдалось, так же, как и айсберга, ни древнего, погубившего в свое время «Титаник», ни современного, снявшегося в знаменитом фильме другого времени. Поэтому на ухоженных лицах моделей отражалось недоумение: мол, что это за отдых такой, если кроме бесцельного катания по --">