Игорь Викторов - Жаворонки. Часть первая

– Да, Александр Николаевич, будет возможность – обязательно. Спасибо Вам за всё. Жене позвоню. А, Вы, живите за нас, держитесь… – сказал Шмелёв голосом потерявшим деловой тон и спешно отключился.

Чугунная тяжесть начала покрывать человека ещё в начале разговора. Но, ещё не закончив говорить, человек уже знал, что делать и начал действовать. По сути, помочь своим близким он ничем не мог, ни при каких условиях. Оставшихся четырёх, в лучшем случае семи минут, хватит только чтобы услышать голоса дорогих ему людей. Услышать в последний раз, потому, что выжить после удара Трайдента 2, даже одного, по их городу, удастся только далёким окраинам, да и то не всем, а его семья жила в самом центре… «По этому, нужна связь. И связь на пятёрку, а такая возможна только с вершины скал.» – решил человек. Эти не высокие скалы-останцы располагались на крошечной горке, в двухстах метрах от болота. «Так, до края болота около ста метров, потом в горку, ещё двести – минута. В край – полторы, плюс тридцать секунд на вызов. Они должны быть дома. Конец октября на Урале не то время когда много гуляют. Успеваю…» – Так думал человек начиная двигаться к краю болота ещё в процессе разговора по телефону. Закончив же его, человек бросился со всей возможной скоростью вперёд, сбрасывая с себя навалившуюся чугунную тяжесть.

Человек добежал даже быстрее, уже на подъёме начав набирать самого близкого для него абонента. Связь пошла и выскочив на верхушку каменного нагромождения человек уже слышал длинные гудки в телефонной трубке. Жена ответила скоро:

– Да, дорогой. – Голос звучал спокойно, по домашнему и очень привычно.

– Привет, любимая! Вы где? – поборов в себе возбуждение и запалённое бегом дыхание и даже накинув на свой тон разговора беспечность (стараясь ничем не омрачить последние минуты своей семьи и даже больше того, стараясь сделать эти минуты максимально приятными) спросил человек.

– Дома, уже вернулись из пиццерии. Погода не очень, поэтому гулять не стали.

– Как в пиццерию сходили? Что делали? – Спокойно и заинтересованно (искренне заинтересованно) продолжил человек. «Так они дома. Дом в самом центре. Всё…» – призрачная надежда пропала.

– Дети съели по куску пиццы, попили сока. Потом минут сорок поиграли на лазилках в детской комнате… – Продолжала жена, спокойно и даже радостно рассказывать об их выходном дне. – Сейчас Катька смотрит мультики, а Ольга у себя в комнате закрылась, в интернете сидит. А как у тебя дела?

– Нормально! Собираю клюкву, уже третье ведро! Вот сейчас пообедать вышел, чай завариваю на костре! Красота! Вечером надеюсь добуду свежего мяса. Вам привезу! – Голос человека переливался радостью и счастье исходило практически осязаемо. – Позови Катю, хочу её услышать, включи телефон на громкую связь и скажи Ольге, пусть тоже подойдёт. – На последней фразе голос человека дрогнул, но тут же исправился.

– Папа, папа, мы ели пиццу и играли в детской комнате и там… – послышался переполняемый восторгом голос дочки, – А как у тебя дела?

– Хорошо, мне тут зайчики помогали собирать клюкву. Вместе мы набрали гораздо больше, чем если бы я один старался. За это, вечером, я обещал их привезти к нам домой и дать посмотреть вместе с тобой мультики. Так, что вечером жди меня с компанией пушистых зайцев, будете вместе смотреть мультики… – В трубке слышалось восторженное поскуливание дочки, сидевшей на коленях жены и шаги подходящей старшей. Вот пошёл шорох дивана, это старшая присаживается возле матери и сестры, готовится что-то сказать… и тут связь обрывается! В телефоне слышатся короткие гудки, сообщающие, что связь с абонентом прервана. Тяжёлая металлическая тяжесть начинает вновь накрывать человека. Накрывать с головой, твёрдой массой препятствующей движениям и даже дыханию. Человек, превозмогая сопротивление накрывающего его чугуна, шевелит пальцем на экране мобильника пытаясь вызвать голоса родных, но телефон пустым (мёртвым?) голосом сообщает о недоступности абонента и этого, и всех прочих кого пытается вызвать человек.

Человек, замерший на вершине скального выступа, постепенно отключался от мира. Тело его было как будто залито в чугун, невозможно было пошевелиться и даже вдохнуть. Да и не видел человек смысла шевелиться и даже дышать. Зачем ему это сейчас. Сейчас, человек