Владимир Моисеевич Гурвич - Вся Президентская Рать

проводили весело, играя в карты, шахматы, карты, рассказывая веселые истории и анекдоты, часто весьма не пристойные. Да и мне, как руководителю, такое тесное общение с коллективом было весьма полезным, за это недолгое время поездки я узнал о своих сотрудников больше, чем за весь предыдущий период. Так, мне было известно про своего заместителя Сабова, что он умница, эрудит, с отличием закончил университет. Именно эти качества и побудили меня взять его на работу, несмотря на отсутствие практического опыта. Я только рассудил, что главное — это обладать соответствующим потенциалом, а все остальное, как мясо на костях при хорошем питании, нарастет само собой. А вот теперь выяснилось, что он к тому же еще и кампанейский парень, умеющий сделать любое застолье веселым времяпрепровождением. Я нисколько не сомневался, что все наши женщины влюблены в него и соревнуются между собой за призом обладания его вниманием. Но, кажется, пока он так и никому не достался, хотя почти все, работающие у меня представительницы слабого пола, были приятными и умными. Но к некоторому моему удивлению до сих пор эта крепость оставалась неприступной. Конечно, он мог иметь женщину и не одну на стороне, но ни один намек в его словах не указывал на это обстоятельство. Пожалуй, то было единственная вещь, которая вызывало у меня некоторое недоумение. А, следовательно, и настороженность.

Почему я уделял этому вопросу, который ко мне не имел никакого отношения, такое значение, я и сам точно не знал. Просто за время работы в аналитическом управлении ФСБ, я привык особенно пристальное внимание обращать на любые факты, которые выпадают из привычного контекста жизни. Иногда они не имели никакого значения и объяснялись весьма просто и естественно, но иногда становились ключами к важным выводам.

Невольно я посмотрел на Ольгу Байдину, нашу первую красавицу. Я знал, что она влюблена в Дмитрия, но никаких телодвижений в ее направление с его стороны до сих пор не наблюдались.

— А как вы собираетесь, шеф, потратить ваш гонорар? — вдруг спросил меня Сабов.

Я посмотрел на него, удивленный этим вопросом. Обычно на такие темы в нашем Центре было не принято разговаривать.

Я пожал плечами.

— Честно говоря, даже не было время подумать об этом. Думаю, разойдутся деньги по мелочам. Тем более и сумма не такая уж и великая, загородный дворец на нее не построишь.

На самом деле, я знал, куда уйдет основная часть средств. В этом году сыну надо поступать в институт, и моя бывшая жена уже намекала, что финансировать этот проект должен я. Хотя у ее нынешнего супруга денег хватит на то, чтобы дать высшее образование ста отрокам, но за своего оболтуса платить придется мне. Это было абсолютно справедливо, и не вызывало у меня никаких протестов. Протес вызывало у меня другое, а именно то, как воспитывался Игорь. На мой взгляд, все делалось для того, чтобы испортить парня, отбить у него желание что-либо делать, к чему-то стремиться. Я видел, как портился он, как становился все более безынициативным и безалаберным, но ничего не мог изменить, редкие с ним встречи не приносили большой радости ни мне, ни ему. Он жил уже в другом мире, где исключительно все ценности измерялось размером банковского счета. И мои робкие и прямо скажу не умелые попытки доказать ему, что мир не сводится только деньгам, вызывали у него лишь насмешки.

— А как потратите деньги вы, Дима? — в свою очередь поинтересовался я.

— Я хочу купить «Ферари» — скоростную модель, почти гоночную машину. Только пока этих денег, что мы заработали, мало. Вот еще один такой заказчик — и можно идти в магазин.

Об его пристрастие к дорогим автомобилям я до этого момента тоже ничего не знал. Нет, не зря я все же затеял путешествие на поезде, узнаешь много полезного.

— Мне кажется, что мы должны сейчас проявлять осторожность, — вдруг подал голос Окулов. По своему характеру он был молчуном и все, что говорил, звучало веско, основательно и главное продуманно. Я еще ни разу не замечал, чтобы он просто болтал ни о чем.

— Почему? — спросил я.

— К нам могут поступать очень сомнительные предложения. Вы видите, какая обстановка в стране, в политику лезет много всякой мрази и швали. И многие из этой публики имеют большие деньги или богатых покровителей. И эти люди захотят обратить свой финансовый капитал в политический.

— А мне кажется, это не наше дело, — возразил Сабов. — Мы — политтехнологи, а не --">