Александр Томин - Сны для героя

вспомнил более-менее подробно. Какие-то обрывки разговоров, встреч, жалоб и ругани. Впечатался в память только качающийся под ногами мир с высоты пятого этажа. Успел он влить в себя остатки водки из очередной бутылки или шагнул вместе с ней, но, в любом случае, получился какой-то гротеск. Черная комедия, а не трагедия. «Бездарь! Даже хлопнуться не сумел по-настоящему». Илья упал на дерево, росшее рядом с домом, рассадил серьёзно бок, получил огромный лиловый синяк на полбедра и сотрясение мозга. В «скорой», приехавшей на удивление быстро, Иль я сказал, дыша перегарищем, что никто его не толкал, и сам он не прыгал, а просто захотелось ему, с пьяных глаз, полюбоваться ландшафтом с высоты птичьего полёта. Но сам то, сам он все про себя понимал, и из-за осознания этого стыд давил и давил на душу. «Жизнь у тебя, блин, чёрная, сучонок! Да ты и не знаешь ее, жизнь, не хлебал полной ложкой. Сделал трагедию из ничего, интеллигентик паршивый! Дед с того света должен тебе мозги прочищать. Примером своей жизни, которая не сломала и не согнула. Дедушка! Боженька! Не знаю, от кого это зависит. Не прекращайте, продлите, не знаю, как сказать… Прочистите мне мозги, короче. А я пока сам ещё по полочкам всё разложу.

Так вот…»

– Ломов! Ты что здесь сидишь? Простыть ещё хочешь? Врач на процедуру тебя давно ждёт, обход уже был, а он всё сидит, курит! – медсестра была в гневе.

– Иду я, иду, задумался просто.

– Задумался! Мыслитель! Философ доморощенный. Ты хоть завтракал? – обдала она неожиданной лаской, когда Илья проходил мимо.

– Да всё нормально. Спасибо, Алён, не ругайся

– Ладно, иди уже.

Перевязки, электрофоресы, и прочая лабуда затянулись до обеда. Умяв кашу «с запахом мяса», и растянувшись на койке, Илья вернулся к «разбору полетов».

«Так, всё по порядку. Какие такие проблемы, пусть и рухнувшие, признаем в скобках, единовременно, привели тебя на столь позорный путь?

Предательство друзей. Наезд, разборки и почти одиночество среди этого. Ну и что. По большому счёту, банальности, случающиеся со многими. Досадно, конечно, когда те, кого ты считал друзьями, с кем было выпито и пройдено немало, обернулись упырями, жадными до денег. Досадно, когда другие, считающиеся друзьями, отскочили от тебя, как от прокаженного, едва запахло чем-то пострашнее разбитой морды. Шокирующе даже где то. Но ведь справился, разрулил. В чём помогли, кстати, другие друзья. Так что всё нормально. Остались, правда, враги и затаенная злоба, но хрен бы с ними! Вычеркиваем.

Родители. Илья любил и ценил обоих, но у них, похоже, что-то разбилось в отношениях так, что не склеить. Так бывает. С какого-то момента Илья стал замечать, что во время семейных ссор, случающихся всё чаще, и отец, и мать стараются не сколько переубедить в чем то друг друга, не доказать свою точку зрения, а побольнее, поглубже уязвить, унизить словами. Это были не те ссоры, после которых, как после летней грозы, воздух становится чище, выходят токсины и осветляются отношения, а что-то совсем другое. Битва врагов, война. Илья умел анализировать, и даже предполагал случай, ставший точкой невозврата. Но даже этот момент был, на его взгляд, скорее предлогом. Причины лежали где то глубже. Плохо. Грустно и печально. Но навряд ли можно чем-то помочь. Только сыновней любовью. Не склеит, так сгладит. Решаемо.

Работа. Тут вообще, если глянуть отстраненно, не о чем-то тосковать. И некого винить. Если тебя ценят, как специалиста, платят весьма солидно для молодого парня, и прощают мелкие огрехи – это не значит, что надо растить корону на башке и косячить по-крупному. Расстались без претензий и ладно. Впредь не вставать на те же грабли. Проехали.

Динка. Тут всё сложнее. Рана совсем свежая и кровоточит. Илья снова отправился в курилку. Помимо воли, опять нахлынули воспоминания.

Знакомство. Взгляд черных глаз, как удар молнии. Взмах белого подола. Банальности, но до чего ценны и милы они сердцу. Каждая встреча – как праздник, нервы, как у неопытного школьника и специально купленный «беломор» – обычные сигареты не унимали сладостно – нетерпеливого дрожания под ложечкой. Первый поцелуй и дрожь в руках. Дрожь в душе и мозг, унесённый от первого взаимопознания. А потом? Откуда пошла трещинка? Ревность? Конечно. Что за Любовь без ревности. Иногда до выжига внутренностей, до исступления. С обеих сторон. И снова мысли вразлет, а чувства вспенены. А иногда и вдребезги. А когда вдребезги, то нужен первый шаг. Делал он. Чаще, чем она. Может --">