Сергей Басов - Предатель

труда исключить лишних, остался один ты, Глебушка!

— Коль, брат, да ты что! Ты же меня столько лет знаешь! Это Быков, его проверить надо! Он же гнида редкостная, не мне тебе об этом рассказывать.

Николай задумался на несколько мгновений. Он молча смотрит на своего самого закадычного друга, с которым столько лет работал плечом к плечу, в котором никогда в жизни не сомневался ни на один грамм, и в любой момент готов был стать грудью, чтобы защитить того от смертельной опасности. Именно в это мгновение он остро почувствовал самую большую боль за всю жизнь — боль от предательства его самого, сотен товарищей, государства, народа и наконец Родины.

— За столько лет и не узнал до конца. Артист ты хороший, сколько пользы мог бы принести, если бы не пошёл служить в разведку!

— Да не я это Коля, говорю — генерала нужно повертеть! — пытается спасти свою шкуру Глеб.

Бывшие друзья слышат, как в дверном замке тихо проворачивается ключ, затем дверь бесшумно открывается и в проёме показывается знакомая до боли фигура Быкова. Он спокойно, не глядя на присутствующих, входит в помещение, осматривается, включает свет. Дверь в кабинет остаётся открытой, так как в коридоре напротив неё останавливается трое мужчин крепкого телосложения. Генерал ищет взглядом свободный стул, берёт его, уверенно ставит напротив Глеба и присаживается. Только сейчас его пожившие опытные глаза пронзают Глеба парализующим взглядом, предатель прямо на глазах как-то сжимается, воля покидает его тело, и оно оставшееся без внутренней поддержки, обвисает бесформенной массой.

— Давай верти, вертелка то выросла!? — добивает его Быков. — Заодно подскажи, как к тебе кураторы обращались, господин «Глуми» или товарищ «Глуми»!?

Глеб опускает свою голову ещё ниже, обхватывает её руками и начинает плакать.

— Я всё расскажу, вы должны меня понять! Я готов искупить! Я могу даже сейчас принести много пользы! Простите меня!

— Бог простит, чего уж там! Тем более ты уже всё осознал!

Генерал машет рукой, и крепкие парни входят в кабинет.

— В Лефортово его! И чтобы никто лишний не видел, — обращается к ним Быков.

Молчаливые крепыши без промедления подходят к Глебу, поднимают его, ставят лицом к стене. Действуют жёстко, но корректно. Двое сотрудников фиксируют по одной руке, третий в это время тщательно ощупывает одежду Глеба, сверху вниз, каждый карман, шов, пуговицу, всё где могла-бы быть спрятана даже иголка. В кармане брюк он находит толстую авторучку, открывает её, видит объектив.

— Товарищ генерал, цифровой фотоаппарат.

Генерал молча кивает. Сотрудник продолжает досмотр, не обнаружив более подозрительных предметов, они заводят руки Глеба назад и застёгивают на них наручники. Одевают на голову полотняный мешок и выводят из кабинета.

Глава 40

Остров Большой Шантар в Охотском море. Если и есть в мире Богом забытые места, то в России их точно нет. Бог любит и бережёт Россию, он на неё надеется! Зато забытых людьми, мест в России, больше, чем хотелось бы. Забытых, потому что когда-то здесь если не кипела, то точно бурлила жизнь, а сейчас она отсюда ушла, или её ушли, или так сложились обстоятельства!.. Именно одним из таких мест является остров Большой Шантар. Каждый год, в середине лета, сюда на неделю, максимум на две заезжает небольшая научно-исследовательская экспедиция и, может быть, на час другой заплывёт редкий кораблик с кучкой туристов, любителей дикой природы. Всё остальное время здесь никого нет, ну, или почти никого нет. На острове, несмотря на все глобальные изменения всё-таки остался небольшой кусочек цивилизации, а именно — метеорологическая станция с одним единственным штатным сотрудником — мужчиной и ещё одним внештатным — женщиной, так сказать на половину ставки, по совместительству ещё и женой того самого мужика.

Сегодня день порадовал, небо хоть и с облаками, но зато нет промозглого сметающего всё на своём пути ветра. Мороз приятно потрескивает или вернее звенит по бескрайней белой пустыне, лишь изредка эту звенящую тишину нарушает гулкий удар топора. Возле небольшого деревянного сруба, собственно самой метеостанции, приютилась хозяйственная постройка с навесом. Под навесом бородатый мужик в телогрейке времён раннего социалистического реализма и в такой же шапке ушанке колет топором дрова. Делает он это с завидной сноровкой, размеренными, точными и сильными ударами, не --">