Григорий Григорьевич Федорец - Сирийский марафон. Предтеча. Красная Поляна

стремнины, — нараспев продекламировал Чупа-Чупс, последним затащившимся на вершину. С «Печенегом» на груди, и РПГ-26 поверх тактического ранца за спиной он воинственно. Широкие очки горнолыжника, румяные щеки и уверенная улыбка на все «тридцать два». Не дать, не взять, Шварценеггер из «Коммандо». — Круто! В самую дырочку.

— Сам придумал? — с простецкой рожей шмыгнул носом Хоттабыч, кроша галетину в ладошку до птичьего размера и закидывая в рот.

— Ага, — перешёл на заговорческий тон Андрей. — Но, если по чесноку, то Пушкин в доле.

— Вы ещё здесь? — высмотрев место, облюбованное Еремеевым, капитан глянул через плечо и подхватил рюкзак. — На счёт «раз» растворились в просторах вселенной.

Лежать на коврике вспененного полиэтилена в комбинезоне с подстежкой из толстого синтепона, одетого поверх шерстеного термобелья было не в пример комфортнее, чем горным стрелкам РККА в телогрейках и ватных штанах в ту войну. Ветерок, ещё тот нудный побирушка, не стихая дул и временами подвывал разнообразия для, норовя скользнут под опушенный капюшон. Спасибо светило, пригревало от души не скупясь. Причём на общественных началах.

Группа расположилась так, что любой лиходей, вознамерившись прошмыгнуть распадком, неминуемо попадал в «огневой мешок». Теоретически те, кого ждали, могли и не объявиться. К примеру, повернули обратно или разбили бивак на обочине, так сказать. Штука в том, случись попытка ретирады, он бы знал. А, отдыхать зимой в горах на маршруте затруднительно. Тут тебе не Подмосковье в июле.

Масштаб мышеловки впечатлял. Пограничники, внутряки, армейский спецназ, вертолётчики, РЭБ. Над районом размером с Лихтенштейн, а может и больше, раскинута невидимая сеть. Всей махиной руководил начальник кавказского направления Сил специальных операций полковник Терентьев. Константин Петрович с виду смотрелся неким простачком, но те, кому довелось с ним работать в один голос отмечали въедливую скрупулезность и глубокие знание работы спецназа военной разведки. Кстати, между своими полковника называли Дедом, хотя в свои пятьдесят четыре Константин Петрович скорее напоминал докера. Обветренное лицо, поджарая фигура, крепкое рукопожатие, южнорусский говор — чем не одесский биндюжник. А то, что Дед перед каждой операцией выезжает в «поле», об том только причастные ведают.

— Хэк, хэк, хэк, хэк, — на манер эфирной помехи ожил наушник и, спустя трехсекундной паузы, добавил. — Хэк, хэк.

— Опаньки, вот и Андрюха хрюкнул, — пробормотал Кайда и поднес бинокль к глазам так, чтобы не бликануть оптикой.

— Нарисовались гости дорогие. Шесть злыдней, говоришь? Ну, и, где они?

Он медленно повёл влево пятнадцатикратный БПЦ в обрезиненном корпусе. Подкрутил колесико, увеличивая резкость при максимальной дальности. На фоне сахарного снега возникли даже не точки, так, серые пятна. Александр не стал напрягать глаза и в эфир с эмоциями не полез. Совсем недавно в оперативных сводках проходила информация о малогабаритных сканерах у бармалеев. Янычары подогнали, вроде как. Кто знает, может идет юный бес, да крутит шаловливыми ручками верньеру или запустил автопоиск. А, «транзистору» по барабану. Гоняет по «волнам нашей памяти», выискивая радиоактивность переговоров и запрограммированный набор слов-сочетаний в них. К тому же он разделял мнение о спешка, оправданной в редких случаях. К примеру, при ловле блох или при иной торопливой надобности.

— Ага, вот и гравицапа с ансамблям, мля, — довольно буркнул капитан, едва навел оптику в начало распадка. — Шесть рыл. Хмм, в заказывали четверых вроде как. Парочка подкидышей. Или найденышей. Чего только в горах не прилипнет походя. Э-хе-хе, работаем с тем, что имеем.

Им дали втянуться на всю глубину. Для манлихера с оптикой от Цейса триста метров сущая забава. «Австриец» сдвоенно чавкнул и в караване головной дозор, как корова языком …

— Чупа-Чупс, обозначь дядям статус-кво, — таиться смысла не было, и капитан вышел в эфир открытым текстом.

— Принял! — весело откликнулся наушник уоки-токи.

— Могу отработать радиста ВОГом, — буднично, точно о насморке, сообщил Еремеев в эфире.

— Сделай одолжение, — Александр, прижав кнопку передачи рации, повернул бинокль чуть левее. — Янычар рядом, по правую руку. Не вздумай зацепить!

— За кого принимаете, — фальшиво обиделся динамик голосом Николая. — Чай не …

Сынок ПКМ в умелых руках вещь убойная во --">