Жорж Сименон - Покойный господин Галле

неприятным, не вызывало у Мегрэ никакого интереса, и все-таки в его памяти остался образ мужчины с бородкой и мальчика в костюме для первого причастия.

Все действия комиссара походили на тяжкую повинность. Пройти туда и обратно по нескончаемой аллее под палящим солнцем, очутиться в этом душном доме, где даже нельзя снять пиджак! И вдобавок, прождать еще добрых полчаса на вокзале в Мелене, где он и купил корзинку с бутербродами, фруктами и бутылкой бордо.

Ровно в три часа комиссар уже сидел напротив г-жи Галле в купе вагона первого класса поезда дальнего следования, проходившего через Сансер.

Занавески были задернуты, окна опущены, и только время от времени откуда-то издалека долетало легкое дуновение свежего воздуха.

Комиссар достал из кармана трубку, потом взглянул на свою попутчицу и отказался от намерения курить в ее присутствии.

Они ехали уже больше часа, как вдруг она повернулась к Мегрэ и спросила, отбросив былую надменность:

— Как вы можете это объяснить?

— Пока я ничего, увы, не могу объяснить, сударыня. Я уже говорил, преступление совершено в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июня в гостинице «Луара». Сейчас лето — время отпусков. Кроме того, прокуратура в провинции действует не всегда оперативно. Уголовную полицию поставили в известность только сегодня утром. Кстати, ваш муж всегда посылал вам открытки?

— Каждый раз, когда бывал в отъезде.

— Он подолгу отсутствовал?

— Недели три в месяц. Останавливался в Руане в «Почтовом отеле». Уже двадцать лет кряду. А оттуда разъезжал по всей Нормандии, но, если мог, вечером старался вернуться в Руан.

— У вас один сын?

— Да, один. Он служит в банке, в Париже.

— Он не живет с вами в Сен-Фаржо?

— Нет, это слишком далеко, чтобы каждый день ездить в Париж и обратно. Он проводит с нами все воскресенья.

— Может быть, желаете перекусить?

— Благодарю, — процедила она ледяным голосом, словно ей сделали какое-то бестактное предложение.

И впрямь, Мегрэ с трудом мог вообразить, что она, словно Бог весть кто, станет прямо в вагоне жевать бутерброды или потягивать теплое вино из вощеного бумажного стаканчика с маркой железнодорожной компании.

Было очевидно, что понятие «достоинство» означает для нее очень многое. Должно быть, она не была красива, несмотря на правильные черты лица, а манера слегка склонять голову набок, придающая ей некоторую задумчивость, очень украсила бы ее, не будь она так надменна.

— Кому понадобилось убивать моего мужа?

— У него были враги?

— Ни врагов, ни друзей! Мы живем очень замкнуто, как все, кто знал другие времена, чем это, послевоенное, когда утрачены все моральные принципы.

— Понятно.

Поездка казалась бесконечной. Мегрэ то и дело выходил в коридор, чтобы сделать несколько затяжек. Пристежной воротничок у него стал совсем влажным от жары и пота. Он завидовал г-же Галле, которая, словно не замечая тридцатиградусной жары, весь путь просидела, не шелохнувшись, в одной позе: сумка на коленях, руки на сумке, голова слегка повернута к окну — как в автобусе.

— Как этот… человек был убит?

— В телеграмме не сказано. Его нашли утром.

Г-жа Галле слегка откинулась назад, казалось, ей не хватало воздуха.

— Нет, не может быть, это не мой муж. Открытка — это доказательство. Мне даже ехать не следовало.

Мегрэ, сам не зная почему, вдруг пожалел, что не взял стоявшую на пианино фотографию. Уже сейчас он с трудом мог представить верхнюю часть лица убитого, но зато хорошо запомнил непомерно длинный рот, жидкую бородку, плохо сшитый пиджак.

Поезд остановился на вокзале Траси-Сансер в семь вечера. Еще километр пришлось идти пешком по шоссе, а потом по подвесному мосту через Луару.

Река здесь являла собой достаточно скромное зрелище.

Скорее это была не река, а бесчисленные ручейки, бегущие меж песчаных берегов цвета перезрелой пшеницы.

На одном из островков человек в костюме из толстой материи удил рыбу. На набережной возвышался фасад гостиницы «Луара».

Солнце клонилось к закату, но влажный воздух оставался по-прежнему душным.

Теперь впереди шествовала г-жа Галле, и, увидев перед гостиницей человека, который расхаживал взад и вперед, вероятно, своего коллегу, Мегрэ насупился, вообразив, какую комичную пару представляют собой он и его спутница.

Отдыхающие, в основном семьи, сидели в светлых костюмах за столиками под стеклянным навесом; между столиками сновали официантки в белых передниках и --">