Рекс Стаут - Горький конец

достоинству оценить это отвратительное происшествие. Я бы ещё мог простить, если бы какой-нибудь загнанный в угол или мстительный враг попытался меня пристрелить, но такое я никому не спущу. — Он снова рыкнул. — Еда! Моя еда. Ты же знаешь, как я отношусь к пище. — Он погрозил банке пальцем, голос задрожал от гнева: — Тот, кто это сотворил, горько пожалеет о содеянном.

Поскольку развивать эту мысль Вулф не стал, я сосредоточился на бобах с соленьями, запивая их молоком. Вулф расправился с сыром и покинул столовую, прихватив с собой последнюю уцелевшую бутылку пива. Я не торопясь доел, вымыл на кухне посуду и вернулся в кабинет. Вулф угнездился в своём чудовищных размером кресле и сидел, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами; судя по изгибу губ, пиво, водопадом низвергавшееся в его утробу, не смыло ни кусочка распиравшего его гнева. Не открывая глаз, Вулф буркнул:

— Где банка?

— Здесь. — Я услужливо поставил её на его стол.

— Позвони мистеру Уипплу в лабораторию.

Я уселся за свой стол, отыскал в справочнике нужный номер и набрал его. Когда я сообщил, что Уиппла подозвали, Вулф выпрямился, потянулся к собственному аппарату и снял трубку.

— Мистер Уиппл?.. Говорит Ниро Вулф. Добрый день, сэр. Вы можете прямо сейчас провести для меня один анализ?.. Не знаю. Речь идёт о стеклянной банке, содержимое которой я, посчитав съедобным, имел глупость попробовать… Понятия не имею. Мистер Гудвин немедленно доставит её к вам.

Я был рад-радёшенек под любым предлогом улизнуть хоть на час из этого притона уныния и тоски, но мне помешали. В дверь позвонили, и, в отсутствие выбывшего из строя Фрица, открывать пришлось мне. Когда я настежь распахнул дверь, глазам моим представилось нечто совершенно очаровательное. Пусть не сногсшибательное — я даже не скажу, что у меня перехватило дух или пробежали мурашки по коже, — но при первом же взгляде на это создание мне стало ясно, как глупо почитать весь мир обителью скорби только из-за того, что Фриц подхватил грипп. Ямочки на щеках и зеленовато-жёлтые глаза, примерно такого же оттенка, как стены в моей ванной наверху. Глаза казались встревоженными.

— Привет, — жизнерадостно провозгласил я.

— Мистер Ниро Вулф? — проворковал приятный голосок с провинциальным акцентом. — Меня зовут Эми Данкен.

Я сразу понял, что дело безнадёжно. Когда Вулф мечется между чёрной хандрой и звериной яростью, а наш банковский счёт вознёсся до небес, то одно лишь моё упоминание о приходе прелестного существа по имени Эми Данкен, которое хочет видеть его не важно по какому делу, вызвало бы приступ неукротимой злобы. Я решил взять огонь на себя… Пригласив девушку войти, я сопроводил её через прихожую, провёл в кабинет и подвинул к ней кресло.

— Мисс Данкен, Ниро Вулф, — строго произнёс я и уселся. — Она хочет попросить вас о чём-то.

Вулф, даже не покосившись в её сторону, обжёг меня свирепым взглядом.

— Проклятье! — взорвался он. — Я занят. Я думаю. — Он обратился к гостье: — Мисс Данкен, вы стали жертвой вопиющей наглости моего слабоумного помощника. Как, впрочем, и я. Я принимаю только по записи.

Девушка робко улыбнулась:

— Мне, право, неловко. Но ведь я уже здесь, и это не займёт много времени…

— Нет! — Вулф снова метнул взгляд на меня. — Арчи, когда проводишь мисс Данкен, вернись сюда.

Он совершенно распоясался. Поймите меня правильно — после тех испытаний, что выпали на мою долю за три последних дня, мои нервы тоже были на пределе; вот почему я решил, что маленький урок пойдёт этому зарвавшемуся нахалу впрок. Я встал и твёрдо произнёс:

— Я поеду в лабораторию. Заодно подброшу мисс Данкен. — Я указал на банку. — Вы хотите, чтобы я подождал там?..

Девушка неожиданно встрепенулась.

— Откуда у вас это? — спросила она.

Я изумлённо воззрился на неё:

— Вы имеете в виду банку?

— Да. Откуда она у вас?

— Купил. Шестьдесят пять центов выложил.

— И вы везёте её в лабораторию? Почему? Вас смутил вкус? О, держу пари, что да! Горький, да?

Я вылупился на неё, раскрыв рот. Вулф, прямой как палка, глаза — узкие щелочки, рявкнул:

— Почему вы это спросили?

— Потому, — горделиво ответила Эми Данкен, — это я узнала этикетку. И вы отсылаете её в лабораторию… Из-за этого я к вам и пришла! Надо же, именно у вас такая же баночка…

Любой другой на месте Вулфа несомненно утратил бы дар речи, Вулф же в очередной раз --">