Буало-Нарсежак - В тисках

и вы сами убедитесь, если трезво взглянете на вещи, что все говорит против вас. Вы женились на Симоне Жервен, наследнице значительного состояния, в то время как сами имели доход только от игры в теннис, и не хочу вас оскорблять, но…

— Согласен, — сказал Ролан. — Я зарабатываю все меньше и меньше. Ну и что?..

— Не перебивайте меня, прошу вас. В контракте записано, что ваш брак заключен на особых условиях, называемых совместным владением. А это означает, что все принадлежавшее жене отходит вам. И что же происходит? Вашу жену находят мертвой. Она отравилась? Согласно протоколу вскрытия, она приняла около дюжины таблеток, содержащих довольно редкий компонент, что само по себе уже странно. Не оставила записки, как обычно поступают самоубийцы. И еще любопытная деталь — стакан, из которого она пила, тщательно вымыт. Не логично ли сделать вывод, что это не самоубийство, а убийство? В таком случае кто дал ей выпить содержимое стакана? Разумеется, кто-то из очень близких людей. Из тех, кто имел право заботиться о ее здоровье, ухаживать за ней… кого она принимала…

— Клянусь…

— Допустим… Это не вы… Но вот что мы узнали от Марии, служанки покойной. Мадам Жервен, судя по всему, была любовницей Филиппа Осселя, вашего свояка…

— Совершенная нелепость!

— Об этом говорят факты. Мария не раз видела их обнимающимися. Кроме того, манера разговоров, поведения — все это не оставляет ни тени сомнения. Если бы господин Оссель не стал жертвой прискорбного несчастного случая, он бы смог это подтвердить и тем самым показать, что ваша жена отнюдь не намеревалась покончить с собой. Но вот ведь как: господин Оссель очень кстати исчезает. И крайне любопытное совпадение — на вашей машине следы недавнего столкновения. Правая фара разбита, правое крыло помято…

— Но, — возразил Ролан, — вы сами должны понимать, что если бы я был виновен, то немедленно бы ее починил. В таком состоянии я обнаружил ее на улице. Кто-то задел ее, маневрируя. Такое случается каждый день.

— Если бы вы сразу же ее починили, то полиция очень быстро вышла бы на вас, ведь она наводила справки в ремонтных мастерских, и вам это прекрасно известно. Вывод: вы убили соперника, который мог бы стать опасным свидетелем, а потом отравили жену, чтобы завладеть состоянием.

— Неправда! — воскликнул Ролан. — Моя жена только что вышла из лечебницы. Вы забываете, что за несколько недель она потеряла кузину, отца, зятя Филиппа… Она находилась еще в состоянии нервного потрясения и вполне могла…

— Нет, господин Жервен, нет. Все это дело являет собой единое целое. Вы убили Осселя, потом жену. Для вас это стало необходимостью. Признайтесь. От этого вы только выиграете. Если будете продолжать запираться, получите по максимуму… а это может увести вас далеко… Хорошенько подумайте, господин Жервен.

— Подумайте, — сказал мэтр Бодуэн. — Следователь прав. Если начнете отрицать, тогда как все говорит против вас, присяжные решат, что вы совершили два убийства ради денег. В этом случае я ни за что не отвечаю. Вы рискуете головой… Если же признаетесь, но объясните это ревностью… появляется шанс, большой шанс. Судите сами, вот несчастный, из любви согласившийся жить вдалеке от жены, скрывать свой брак как что-то постыдное, всячески унижаемый, и вдруг он узнает, что жена, ради которой он жертвует карьерой, изменяет ему. И с кем?.. С мужем своей кузины, погибшей меньше месяца назад! Господа присяжные! Могу утверждать, что любой мужчина на его месте… и т. д. и т. п. Схватываете? Эту тему легко развить… У нас появятся смягчающие обстоятельства, и вас осудят, скорее всего, на минимальный срок… Наследства, разумеется, вы не получите. От жертвы не наследуют, вы должны это знать. Но по крайней мере, сохраните жизнь, даю слово.

У Ролана раскалывалась голова. Он устал все время думать. Слишком уж глупо признаваться в преступлении, которого не совершал. Марилена покончила с собой. Ему это хорошо известно, поскольку он ее не убивал. Но если он скажет правду, если докажет, что Симона погибла в Джибути, а Марилена выдала себя за нее, будет еще хуже! Филипп станет самим собой: мужем Марилены, а не ее любовником. И он уже не сможет играть на чувствах, строить из себя обманутого мужа. И опять встанет вопрос о мотиве убийства, о единственном, о подлинном: о деньгах. А выдавать одного человека за другого — вообще какая-то темная история! Общественное мнение явно ополчится против него. --">