Рекс Стаут - Убийство полицейского

целых…

— Пятьдесят долларов, — поспешно вставила Тина.

— Совершенно верно, — согласился Карл. — Пятьдесят американских долларов. Короче, я могу сказать, что три года назад мы и не мечтали о таком благополучии. Мы были совершенно счастливы, если бы не опасность… Опасность заключается в том, что мы не соблюдаем ваши правила. Я не отрицаю, что это разумные правила, но для нас они оказались невыполнимыми.

Разве человек может быть спокоен, если он знает, что в любую минуту его могут спросить: «Каким образом вы здесь оказались?»

До сих пор беда обходила нас стороной, никто ни о чем нас не спрашивал. Но у нас нет никакой уверенности. Каждый наш день полон тревожных минут, и их бывает так много, что это не жизнь. Нам удалось выяснить, что с нами случится, и мы хорошо представляем, куда нас отошлют. Фашизм у нас на родине снова поднимает голову, и мы не сомневаемся в нашей дальнейшей судьбе. Возможно, вы испытываете ко мне презрение, видя, как я трясусь от страха, но для того, чтобы понять меня, надо самому побыть в нашей шкуре… пережить то, что испытали я и Тина. Я не говорю, что вы станете дрожать от страха, но я уверен: вы тоже по-своему проявили бы свои ощущения. Да, дрожать так, как я, вы, пожалуй, не станете… ведь Тина-то не дрожит… Но мы никогда не чувствуем себя полностью счастливыми.

— Понятно, — согласился я и посмотрел на Тину, но выражение её лица лишь усилило во мне совершенно непонятное чувство вины перед этими людьми. Поэтому я вновь повернулся к Карлу, подумав про себя, что на их месте я не стал бы обращаться со своими трудностями к парню по имени Арчи Гудвин только потому, что тот ходит в их парикмахерскую. А вдруг этот Арчи окажется страшным приверженцем правил своей страны? Тогда и в Огайо придётся испытывать такие же тревожные минуты, как и в Нью-Йорке.

— Вот эти пятьдесят долларов, — произнес Карл, протягивая мне деньги, но на этот раз его рука не дрожала.

Тина нетерпеливо передернула плечами.

— Для вас это пустяк, — сказала она с горечью, — мы понимаем. Но к нам пришла беда, и надо с кем-то посоветоваться, куда ехать. Сегодня в парикмахерскую явился человек, задал нам вопросы. Официальное лицо. Полицейский.

— Вот как? — Я перевёл взгляд с неё на Карла. — Тогда совсем другое дело. Полицейский в форме?

— Нет, в обычной одежде, но он показал нам удостоверение: департамент полиции города Нью-Йорка. Там было написано его имя: Джек Воллен.

— В котором часу это произошло?

— В самом начале десятого, вскоре после открытия парикмахерской. Он поговорил сперва с мистером Фиклером, управляющим, а тот привёл его за перегородку в мой отсек, где я делаю маникюр. Полицейский уселся, достал записную книжку и принялся задавать мне разные вопросы. Потом…

— Какие вопросы?

— Где я живу, откуда родом, сколько времени работаю в парикмахерской и все такое, а потом спросил про вчерашний вечер: где я была и чем занималась.

— Он объяснил, почему его интересует именно этот вечер?

— Нет, просто задавал вопросы.

— Что вы ему сказали о месте своего рождения?

— Я сказала, что мы с Карлом репатрианты из Италии. Мы так условились. Надо же что-то говорить, когда люди любопытствуют.

— По-видимому, да. Он просил вас показать документы?

— Нет. Но это наверняка впереди.

Она стиснула зубы.

— Мы не можем больше туда возвращаться. Мы должны сегодня же, немедленно уехать из Нью-Йорка.

— Что он ещё спрашивал?

— Только это. Главным образом про вчерашний вечер.

— А потом? Карла он тоже спрашивал?

Да, но не сразу. Он отослал меня прочь и завёл ко мне за перегородку Филиппа. Когда полицейский закончил, туда вызвали Карла, после Карла — Джимми. Тот все ещё беседовал с ним, я уже поспешила к Карлу. Мы оба поняли, что нам пора уносить ноги.

Мы дождались, пока мистер Фиклер зачем-то ушёл в подсобные помещения, и просто улизнули.

Поехали на Ист-Сайд в свою комнату, сложили вещи и отправились на вокзал, а потом сообразили, что не имеем понятия, куда ехать. Мы подумали, что раз уж полиция напала на наш след, то хуже не станет, если мы немного задержимся. Но поскольку у нас нет близких людей в Нью-Йорке, самым разумным было обратиться и заплатить за то, чтобы вы нам помогли.

Вы детектив-профессионал, да и потом Карл говорит, что вы ему нравитесь больше других посетителей. Чаевые вы даете умеренные, не подумайте, дело не в этом! Я и сама выделяла вас среди остальных, --">