Агата Кристи - У мертвеца были белые зубы

клиента в течении десяти лет, то знаешь, что он любит, а что нет. Он терпеть не мог пудинга с костным жиром, тутовые ягоды и ни разу не заказал густого супа. Так вот, в понедельник он заказал томатный суп, бифштекс, пудинг с костным жиром и торт с тутовыми ягодами! Можно было подумать, что он и сам не знает, что спрашивает!

— Это становится все более и более интересным, — заметил Пуаро Молли с признательностью посмотрела на него и отошла.

— Ну, Пуаро, — хихикнув, сказал Воннингтон, — каковы же ваши детективные выводы?

— Я предпочел бы послушать сначала вас.

— Я должен изображать Ватсона? Ладно: старик был у врача, и тот рекомендовал ему диету.

— Из подобных блюд? Ни один врач не может этого сделать.

— Врачи что хочешь скажут, дружище!

— Другого объяснения у вас нет?

— Если серьезно, то у меня только одно объяснение: он был охвачен ужасным волнением. Он был так расстроен, что не обратил внимания на то, что заказывает и что ест. А теперь вы скажите, что происходило в его черепе? Может, он замышлял убийство?

Он засмеялся, но Пуаро не поддержал его. Он даже выглядел очень озабоченным…

***

Недели через три, Воннингтон и Пуаро встретились в метро. Они кивнули друг другу, разделенные толпой. На Пикадилли-Цирк вышло много параду и они смогли сесть.

— До чего же хорошо? — сказал Воннингтон. — Вот где банда эгоистов! Не нашлось ни одного, кто бы уступил нам место! Эркюль Пуаро пожал плечами.

— Что вы хотите? Жизнь переменчива.

— Это да. Нынче здесь, завтра там, — мрачно ответил Воннингтон. — Да, кстати, вы помните того оригинала, о котором мы говорили в ресторане? Меня не удивит, если он уже едет в лучший мир. Он не приходит уже неделю. Молли расстроена.

Эркюль Пуаро выпрямился. Глаза его блеснули зеленым огнем.

— Правда? — спросил он.

— Вы помните, -продолжал его друг, — я высказал предположение, что врач прописал ему диету? Конечно, мысль о диете смешна, но если он действительно советовался с врачом и узнал что-то плохое о своем здоровье, это могло причинить ему шок, который и объясняет его рассеянность во время еды. Во всяком случае, встряска, которую он получил, ускорила его отбытие из этого подлого мира. Врачи должны быть осторожными, разговаривая с больными!

— Они вообще всегда осторожны, — сказал Пуаро. — Вот и моя станция. До свидания. И подумать только, что мы так и не узнаем, кто был тот тип. Дурацкая ситуация…

— Дурацкая страна! — сказал Воннингтон и поспешил к выходу.

Вернувшись домой, Пуаро дал кое-какие инструкции своему верному слуге Джорджу.

Эркюль Пуаро вел пальцем по списку умерших в определенном районе и внезапно остановился.

— «Генри Раскойн, 69 лет». Я могу начать с него.

В тот же день, немного позднее, детектив сидел в приемной доктора Мак-Эндрю на Кинг-Роуд. Врач-шотландец, рыжий, высокого роста, с умным лицом.

— Раскойн? — спросил он. — Да. точно. Эксцентричный старик. Он жил в одном из старых домов, предназначенных к сносу. Я не лечил его, но меня вызвали, поэтому

я и узнал, кто он. Тревогу забил молочник: бутылки с молоком стояли на площадке нетронутыми. Соседи вызвали полицию. Открыли дверь и нашли его. Он упал с лестницы и сломал шею. На нем был старый халат с длинным поясом… Видимо, он на него наступил.

— Понятно, — сказал Пуаро. — Несчастный случай.

— Да.

— У него были родственники?

— Племянник. Он приходил к дяде примерно раз в месяц. Его зовут Джордж Лорример. Он тоже врач, живет в Уимблдоне.

— Смерть старика его огорчила?

— Не могу вам сказать. Он любил его, но знал мало.

— Сколько времени мистер Раскойн был уже мертв, когда вы его увидели?

— Не меньше 48 часов и не более 72. Его нашли в шесть часов утра, но в кармане его халата было письмо, написанное третьего, опущенное в Уимблдоне днем и врученное в тот же день в 9.20. Это согласуется с содержанием желудка и состоянием пищеварения. Он принимал пищу за два часа до смерти. Я осматривал его в шесть часов утра. И было очень похоже, что он умер шестьдесят часов назад. Мне кажется, все очень точно.

— Когда его видели в последний раз?

— Вечером третьего, около семи, на Кинг-Роуд. Это был вторник и он обедал в.Доблестной попытке". Он, кажется, каждый вторник там обедал. Когда-то он был артистом. Правда, очень плохим.

— Кроме этого племянника, у него не было родных?

— Брат-близнец. Довольно любопытная история: они не встречались много лет. Второй брат, Энтони Раскойн,. женился на --">