Александр Тарасович Гребёнкин - Мертвенно - бледный свет фонарей

Городок казался игрушечным, будто из деревянного ящичка, откуда достают детям подарки. Он, по сути, состоял из одной большой улицы, мелькающей в каплях дождя желтыми глазами фонарей, и большого количества тесных и узких проулков. Лишь перед зданием ратуши и собором была большая мощеная площадь.

- Вот таков наш городок, – звонко сказала Маргарет, которая охотно и много говорила. – Он маленький и тихий. Здесь есть большой и красивый сад. Адам, ты первый раз здесь, и я уверена - город тебе понравится.

Адам что-то с улыбкой ответил, а Стивенсон вслушался. Именно так и было – город был тих и спокоен, стояла шуршащая тишина, лишь звонко падали капли в лужицы с карнизов, да шумели высокие деревья.

Дождь прекратился. Бледная луна, показавшаяся из-за туч, освещала нервным светом траншеи улиц, островерхие башни собора, приземистые дома, таинственные фигуры памятников.

Стивенсон оглянулся на доктора и увидел его кривоватую улыбку, как бы смущенную, руки заметно дрожали, трость шаталась в руках.

- Пахнет булочками! – радостно воскликнул Адам, подавшись всем своим мускулистым телом вперед, выставив лицо в окно, навстречу ветерку.

- Конечно, Адам, - воскликнула Маргарет, - мы ведь проехали булочную Шределя.

Адам рассмеялся, всплеснув руками.

– Сейчас выгрузишь вещи, и пойдем пить кофе с булочками!

Стивенсон заметил, как доктор внимательно посмотрел на Маргарет и сказал чуть дрогнувшим голосом:

- Гулять в такую пору... Хм, неосмотрительно, молодые люди. Уже поздно!

Адам усмехнулся, щелкнул крышечкой карманных часов:

- Но всего лишь седьмой час, доктор. Осень – очаровательное время года. Кроме того, у меня есть чем защищаться в случае нападения недоброжелателей. Поверьте, доктор, этим оружием я владею отменно!

И он, отодвинув полу пальто, продемонстрировал на поясе кинжал в ножнах. Адам тут же вынул его, взмахнув четырехгранным тонким и узким клинком, что заставило доктора слегка отшатнуться, а Маргарет радостно воскликнуть.

Доктор вдруг резко решил изменить свое мнение:

- О, при таком оружии, сударь, вам ничего не страшно. И у очаровательной Маргарет, я уверен, будет надежная защита! Кроме того, осень чудесна для прогулок, особенно для молодых людей, не правда ли мистер Стивенсон? Ах, какая поэзия! Крепкий запах опавшей листвы, воды в лужах, лунный свет – романтика молодости!

Стивенсон лишь частично согласился с доктором. Он сказал осторожно:

- Осень прекрасное время года. Но ее воздух опасен, это воздух умирания, ухода в другой мир. Можно гулять, любуясь красками осени, но не стоит увлекаться.

Адам удивился:

- Вы так говорите мистер Стивенсон, как будто сами уже одной ногой в могиле. Но вы ведь еще молоды...

Стивенсон покраснел, но посчитал, что в полумгле этого никто не заметил.

- Я люблю гулять осенью, когда теплые деньки и паутинка летит, позванивая как колокольчик, шепчут свои истории падающие листья. Но более всего люблю проводить время у камина за книгой, или в обществе моего сына, сражаясь с ним в разные игры...

Доктор Джонсон обаятельно улыбнулся:

- Совершенно с вами согласен, мистер Стивенсон. Я вижу, в душе вы поэт...

- О, да, это есть немножко, - заметил Стивенсон. – Я, скорее скромный литератор...

Маргарет только сейчас всмотрелась своими карими пронзительными глазами в этого худого, нескладного, длинного, как кузнечик, человека и попросила:

- А вы можете прочесть... что-то из своего, из своих стихов.

Стивенсон немного растерялся.

- Я мало читаю публично. Кроме того, я плохо помню наизусть свои стихи. Но для вас, так и быть, постараюсь вспомнить.

- Будем очень признательны, – сказал Адам вослед за своей подругой, слегка улыбнувшись.

Стивенсон на мгновение задумался.

- Хорошо, попытаюсь, - он на мгновение стал серьезным, представляя, как надевает на лицо маску актера, внутренне преображаясь, что он делал уже не раз.

Он собрался с духом, и одновременно отпустил себя на свободу, взмахнул худыми руками, словно мельница, и тихо начал читать:

Когда ни звезды, ни луна

--">