Алан Александр Милн - Загадка Рэд Хауза

стулу.

В глубине дома кто-то ломился в дверь, стучал, колотил ногами.

— Ой, послушайте!

Одри и Элси испуганно переглянулись.

Они услышали мужской голос, громкий и злой.

— Открой дверь! — кричал голос. — Открой! Я кому говорю!

— Не открывай! — в панике закричала миссис Стивенс, будто это в ее дверь ломились. — Одри! Элси! Не пускайте его!

— Черт возьми! Да откроешь ты! — снова завопил голос.

— Нас тут всех перережут в собственных постелях, — задрожала миссис Стивенс. Девушки в страхе еще крепче прижались друг к другу, а пожилая дама обхватила их обеими руками.

ГЛАВА 2 МИСТЕР ГИЛИНГЕМ СХОДИТ НА НЕЗНАКОМОЙ СТАНЦИИ

Можно спорить о том, был ли Марк Эблет занудой, но никто не мог бы пожаловаться, что тот к нему приставал с рассказами о своей жизни. Тем не менее, истории ходили. Ведь всегда находится кто-нибудь, кто знает. Было достаточно хорошо известно — и слух этот был подтвержден самим Марком — что его отец был когда-то сельским священником. Говорили, что еще мальчиком Марк был замечен какой-то богатой старой девой, жившей по соседству, которая взяла его под свое покровительство и оплачивала его образование в школе и в университете. Примерно в то время, когда Марк кончал Кембридж, умер его отец, оставив после себя долги — как предостережение семье, и репутацию автора самых коротких проповедей — в назидание своему преемнику. Но ни предостережение, ни назидание никому не пригодились. На деньги своей покровительницы Марк поехал в Лондон, где (по всеобщему мнению) свел знакомство с ростовщиками. Предполагалось (его патронессой и многими другими, кто интересовался этим вопросом), что он «писал», но что именно он писал, кроме писем с просьбой об отсрочке платежей, выяснить так и не удалось. По крайней мере известно, что он достаточно регулярно посещал театры и мюзик-холлы — несомненно, с целью написать несколько серьезных статей в «Спектейтор» об упадке английской сцены.

К счастью для Марка, на третий год его пребывания в Лондоне благодетельница умерла, завещав ему все свое состояние. С этого момента жизнь его теряет ореол легенды и приобретает характер вполне исторический. Он уладил отношения с заимодавцами, оставил увлечения молодости и даже сам стал покровительствовать. Он покровительствовал Искусству. И не только ростовщики поняли, что Марк Эблет не нуждается больше в деньгах; редакторы теперь получали от него бесплатно статьи и завтраки; издатели время от времени заключали с ним договоры на издание очередного томика, причем он брал на себя все расходы и от гонораров отказывался; многообещающие молодые поэты и художники обедали с ним; а однажды он даже вывез на гастроли некую театральную труппу, с одинаковой увлеченностью исполняя в этом путешествии одновременно две роли — хозяина труппы и первого любовника.

Он не был снобом в полном смысле этого слова. В просторечии снобом принято называть человека, «который обожает лорда»; более точное определение — человек, который придает слишком большое значение предметам, того не заслуживающим. Марк не был лишен тщеславия, но он с большей охотой общался с театральным администратором, чем с графом; он скорее подружился бы с Данте — если допустить, что такое возможно, — чем с герцогом. Можете считать его снобом, но не худшим из снобов; прихлебателем, но на поприще Искусств, а не светской жизни; честолюбцем, но обитающем вблизи Парнаса.

Сфера его покровительства не ограничивалась Искусствами, она распространялась также и на Мэтью Кэйли, его кузена, тринадцатилетнего подростка, жившего в столь же стесненных обстоятельствах, как некогда и сам Марк. И, Марк послал кузена Кейли в школу, а потом в Кембридж. Первоначально его мотивы были вполне бескорыстны: желание возместить учтенный где-то на небесах долг щедрости. Но, вероятно, по мере того, как мальчик подрастал, Марк, строя планы его будущего, все больше и больше учитывал собственные интересы; ведь блестяще образованный двадцатитрехлетний Мэтью Кейли представлял собой весьма выгодную собственность для человека в его, Марка, положении, то есть, для человека, чья суетная жизнь почти не оставляла времени для улаживания собственных дел.

И Кейли, достигнув двадцати трех лет, стал вести дела своего старшего кузена. К тому времени Марк уже успел приобрести Рэд Хауз с прилегающим к нему значительным участком земли. Кейли стал вести хозяйство. Обязанности --">