Эжен Шаветт - Сбежавший нотариус

осмеял этого вторично женившегося мясника потому только, что не слышал ни слова из всего сказанного им. Он сидел с видом слушающего человека, покачивал головой, но мысли его были без остатка поглощены белокурой наядой.

Художника мучило страшное опасение. А вдруг после его ухода слуга, строго следивший за порядком в доме, поставил телескоп в угол? Тогда прощай, дивная незнакомка! Она будет для него навсегда потеряна! Он никогда уже не сумеет найти это заветное окно среди тысяч парижских окон. Покачивая головой и повторяя «очень хорошо» и «будет исполнено», он проводил мясника, убежденного в том, что все его желания воплотятся в жизнь.

В три скачка Поль очутился у своего телескопа и, волнуясь, приложил глаз к стеклу. О, счастье! Ничто не изменилось! Он опять увидел блондинку, только уже одетую. На ней был весьма эффектный капот, а волосы изящно причесаны. Красавица подошла к окну и выглянула на улицу.

«Она кого-то ждет», — подумал Поль.

Он не ошибся. Минуту спустя он увидел, как женщина, оправив платье и бросив последний взгляд в зеркало, с улыбкой на устах повернулась к углу комнаты, где, без сомнения, находилась дверь, в которую должна была войти ожидаемая особа. Действительно, в комнату вошел какой-то господин.

К несчастью для Либуа, мужчина стоял к окну спиной. Единственными отличительными признаками, замеченными Полем, были черный костюм, стройный стан и шляпа с черным крепом, которую вошедший держал в руке. Что еще увидел живописец и что сильно ему не понравилось, это то, как сомкнулись женские ручки на шее у незнакомца. Все ясно свидетельствовало о том, что наяда ждала гостя с распростертыми объятиями.

— Гм… Гм! — промычал живописец при виде объятий и поцелуев.

Но вот дама положила свою ладонь на руку господина, и оба исчезли за дверью справа, а Либуа осталось только любоваться пустой уборной.

— Однако мне необходимо увидеть лицо этого животного, — пробормотал Поль с некоторой завистью.

В эту минуту вошел слуга и доложил, что завтрак готов.

— Как, уже двенадцать часов?! — воскликнул художник, изумившись, как быстро пролетело время в наблюдениях за Венерой.

И в ту же минуту у него мелькнула мысль: «Значит, обожателя принимают в двенадцать часов!»

Он наскоро позавтракал, чтобы тотчас возвратиться к телескопу. Увы! Окно было закрыто. За весь день оно так больше и не открылось, к великой досаде живописца, который еще раз двадцать подходил к телескопу.

— Если ты хоть пальцем тронешь телескоп, я тебя застрелю, — сказал он вечером лакею, отправляясь спать.

На следующий день на рассвете, после тревожно проведенной ночи, полной сновидений, в которых главную роль играла Венера, выходящая из воды, Поль бросился к телескопу. Окно все еще оставалось закрытым. Красавица, как видно, не особенно любила смотреть на восход солнца, и Полю пришлось ждать до десяти часов, когда окно открыла старая безобразная женщина.

«Ее горничная, должно быть», — подумал живописец. Та ходила взад-вперед по уборной, переставляла разные безделушки на туалетном столике, раскладывала юбки и платья для своей госпожи, которая, без сомнения, еще нежилась в постели.

«Она не успеет приготовиться к визиту своего обожателя», — в нетерпении заметил Поль.

Около полудня наконец появилась красавица в сорочке, в туфлях на босу ногу, с распущенными волосами, как будто только что встав с постели. Она, позевывая, курила сигарету и болтала со старухой, которая на уголке туалетного столика гадала ей на картах.

«Она сегодня никого не ждет», — подумал Поль, вполне извиняя ей более чем легкий туалет в такое жаркое июльское утро.

В самом деле, в воздухе ощущалась гнетущая духота, обыкновенно предшествующая грозе. Тяжелые черные облака заволокли небо. Вскоре сверкнула молния, загремел гром, полил сильный дождь, образовав завесу, скрывшую Париж от взоров Либуа.

На следующий день дела заставили живописца выйти из дома. Вернувшись к завтраку, он сразу же направился к телескопу. Белокурая наяда предстала перед ним причесанная, нарядная, в том же капоте, который был на ней два дня тому назад, одним словом — во всеоружии.

II

В ту же минуту Поль увидел, как в комнату входит уже знакомый ему господин. Опять он стоял к окну спиной. Встреча возлюбленных была такой же нежной, как и в первый раз. Вслед за этим оба исчезли в соседней комнате, судя по всему — столовой.

--">