Джон Диксон Карр - Человек без страха

объяснение, вы утрете нос полиции, которая пытается понять это происшествие вот уже семнадцать лет.

– Что же там все-таки случилось?

Нашему рассказчику явно доставляло удовольствие внимание к его персоне.

– Я не помню имени умершего. Знаю только, что это был восьмидесятилетний старик дворецкий. На него упала люстра.

– Погодите, погодите, – пробормотал редактор, заглядывая в свою газету. – Кажется, я припоминаю что-то подобное.

– А-а!…

– Нет, продолжай! Что же произошло?

Кто-то поспешил купить ему еще порцию розового джина. Тот принял подношение с важным видом и продолжил:

– В 1920 году один из оставшихся в живых членов семьи Лонгвудов решил вновь поселиться в доме. До этого он пустовал бог знает сколько лет после одного неприятного происшествия.

– Что за происшествие?

– Не знаю, – нетерпеливо отмахнулся молодой человек – ему начали надоедать вопросы. – Я рассказываю о том, что произошло в 1920-м. Дом был в плачевном состоянии, и, прежде чем переехать в него, хозяину пришлось отремонтировать и модернизировать жилище.

Источник неприятностей – я знаю об этом из первых рук – находился в одной из двух комнат: столовой или комнате на первом этаже, служившей хозяину кабинетом. Так вот. Посередине столовой, с потолка высотой более четырех с половиной метров, свисала огромная старинная свечевая люстра весом, наверное, с тонну. Она держалась на шести цепях, крепившихся на крюке, ввинченном в массивную дубовую балку. Понятно?

Он помолчал, вовсю наслаждаясь нашим вниманием.

– Продолжай, – нетерпеливо произнес художник-график. В его голосе сквозила неприязненная подозрительность. – Откуда ты все это знаешь?

– А-а-а… вот то-то же! – с таинственным видом произнес наш рассказчик, подняв стакан. – Теперь слушайте внимательно! Однажды вечером – числа я точно не помню, но вы можете справиться в газетах – дворецкий делал обход, чтобы запереть дом на ночь. Было около одиннадцати. Дворецкий, как я уже говорил, был хилым восьмидесятилетним стариком. Лонгвуды находились наверху и готовились ко сну. И тут они услышали крик.

– Так я и знал! – насмешливо воскликнул прозаик.

– Не верите?!

– Не важно, продолжай!

– Раздался страшный грохот, словно дом рушится. Напуганные до полусмерти, они побежали вниз, в столовую, и увидели страшную картину. Крюк, на котором висела люстра, выпал из дубовой балки; люстра упала на дворецкого и размозжила ему голову. Старик умер на месте. Его нашли под обломками вместе со стулом, на котором он, видимо, стоял.

– Стоял на стуле? – перебил издатель. – Почему?

– Погодите! Так вот, – рассказчик даже побледнел, увлеченный собственным повествованием, – слушайте дальше. Люстра не могла упасть сама по себе. Один строитель проверял ее и сказал, что, хотя она висела достаточно много лет, все же была еще прочно закреплена. А если вы подумали об убийстве, то никто не мог ее уронить. Она просто висела на большом крюке, закрепленном на прочной балке, и никто не мог их испортить. Могло произойти только одно, и дальнейшие события подтвердили это.

На нижней части люстры были обнаружены отпечатки пальцев обеих рук дворецкого. Да, он был высокого роста, но, даже стоя на стуле и вытянув руки вверх, не смог бы дотянуться до люстры.

Впрочем, скорее всего, именно это он и попытался сделать: забрался на стул, подпрыгнул, ухватился за нижнюю часть люстры. Затем, вероятно (судя по образовавшейся дыре в балке), стал энергично раскачиваться, как на трапеции, до тех пор, пока под тяжестью его веса люстра не вывалилась из потолка и…

– Вот это да! – воскликнул искусствовед.

В баре раздался такой взрыв хохота, что оглянулись даже люди из самых дальних уголков салона. Виной тому был сам рассказчик: не крайне серьезное выражение его лица, а яркое, интересное повествование, заставившее всех представить картину: хилый восьмидесятилетний старик, словно утенок Дональд, весело раскачивается взад и вперед на люстре. Как тут удержаться от смеха!

Рассказчик побагровел от возмущения:

– Вы мне не верите?!

– Нет! – в один голос ответили мы.

– Тогда почему бы вам самим не проверить это? Давайте попробуйте! Убедитесь сами!

Издатель призвал всех к тишине и мягким, успокаивающим тоном, каким обычно разговаривают со слабоумными, возразил:

– Послушай, старик, может, дворецкий был ненормальным?

– Нет.

– Тогда почему он это сделал?

– Эх! – мрачно произнес молодой человек и, допив джин, с грохотом --">