Эрл Стенли Гарднер - Дело очаровательного призрака

устремив на адвоката изучающий взгляд. Делла Стрит представила их:

– Это – мистер Мейсон, миссис Джордан.

– Благодарю вас, – резко произнесла миссис Джордан, бросив взгляд на Деллу.

– Прошу садиться, – пригласил Мейсон, указывая клиентке на удобное кресло, – и расскажите, что привело вас ко мне.

– Вы читали сегодняшнюю газету? – спросила миссис Джордан, сев в кресло и тщательно оправив юбку на коленях.

Мейсон кивнул утвердительно.

– Отлично, – сказала она. – Значит, вы прочли и об этом призраке, этой эксгибиционистке из парка Сьерра Виста, которая устроила стриптиз при лунном свете.

Мейсон кивнул опять, затем сказал, обращаясь к миссис Джордан:

– Из ваших слов я понял, что вы не верите в сверхъестественные силы.

– Нет, не верю, если это касается Элеонор.

– А кто такал Элеонор?

– Призрак. Моя сводная сестра.

– Вы сообщили об этом полиции? – спросил Мейсон.

– Нет.

– Почему?

– Я... мне бы хотелось прежде узнать, стоит ли это делать...

– Насколько я понял, – сказал Мейсон, – на газетной фотографии в женщине, которая лишилась памяти, вы узнали свою...

– Память – чепуха! – перебила она Мейсона. – Элеонор потеряла не больше памяти, чем я сама. Она однажды уже попадала в переплет, и тогда, чтобы выпутаться, решила прибегнуть к симуляции потери памяти. Она и сейчас изображает нечто подобное, рассчитывая вызвать к себе симпатию, чтобы вернуться в объятия семьи.

– Прошу вас, – попросил Мейсон, – рассказать все обстоятельства дела.

– Около двух недель назад, – начала миссис Джордан, – Элеонор сбежала с Дугласом Хепнером.

– А кто такой Дуглас Хепнер?

– Бродяга, путешественник, ловец фортуны. Он насквозь фальшивый, как трехдолларовая банкнота.

– Она сбежала, чтобы выйти замуж?

– Так, по крайней мере, она нас оповестила.

– Вы не были на церемонии бракосочетания?

– Конечно, нет. Они просто сбежали. Мой муж, мой отец и я уезжали на уик-энд. Когда мы вернулись, то нашли дома телеграмму, в которой сообщалось, что они поженились.

– Откуда была телеграмма?

– Из Юмы, штат Аризона.

– Так вы не думаете, что они действительно поженились?

– Я не знаю, что и подумать, мистер Мейсон. Я уже давно перестала понимать Элеонор. А тут еще эта фотография в газете... ее многие узнают... Вот почему я так спешила к вам. Да-да, конечно, – заторопилась миссис Джордан. – Элеонор уже раз пять подпадала в переделки. И каждый раз кто-нибудь приходил ей на помощь и выручал ее. Больше всех ей потворствовал отец и... одним словом, она его любимица. Но она сильно испортилась. Элеонор считает, что может окрутить любого мужчину. Она ведь очень привлекательна и пользуется этим!

– Вы ненавидите ее, не так ли? – сухо спросил Мейсон.

– Да, вы правы, я не люблю ее, – вспыхнула миссис Джордан. – Она уже с пятилетнего возраста оказывает разрушительное воздействие на отца.

– Ваша мать жива?

Она отрицательно покачала головой.

– Вы сказали, что Элеонор – ваша сводная сестра?

– Я объясню вам, мистер Мейсон. Я родилась, когда отцу было тридцать лет. Сейчас мне двадцать... вернее, тридцать. Отцу – шестьдесят. Мать умерла, когда мне было пять лет. Затем, когда мне исполнилось восемь, в жизнь отца вошла эта Салли Ливен.

– Мать Элеонор?

– Да. И с того самого момента, когда она встретила моего отца, у нее появилась совершенно конкретная, четкая идея. Она вцепилась в него всеми когтями и выжала из него все, что могла. Она пела отцу дифирамбы и кричала на каждом шагу, что обожает каждый волосок на его голове. Она хотела иметь свою семью, и Элеонор явилась результатом этой затеи – не потому, что Салли Ливен была привязана к семье, а просто она хорошо уяснила себе, что, покуда у отца есть я, она не сможет верховодить. Только ребенок ее и отца...

– Она умерла?

– Да, причем совершенно неожиданно. Скажу вам честно, мистер Мейсон, я не лицемерка. Когда мне исполнилось одиннадцать, и уже разбиралась в жизни примерно так, как сейчас. И я была рада, что она умерла. Рада и сейчас.

– А после этого вы с Элеонор росли вместе?

– Да, и я старалась быть старшей сестрой и матерью. В то время я еще любила Элеонор. Я ненавидела ее мать, но против Элеонор ничего не имела.

– Ненависть пришла позже? – спросил Мейсон.

– Да, позже.

– Когда позже? – попытался уточнить Мейсон, бросив мимоходом взгляд на Деллу Стрит.

– Не так уж поздно, – призналась миссис Джордан. – Примерно к тому времени, когда Элеонор --">