Юлия Владиславовна Евдокимова - Тайну знает только кот

Юлия Евдокимова Тайну знает только кот

«Тогда лишь двое тайну соблюдают,

когда один из них ее не знает».

Уильям Шекспир. «Ромео и Джульетта».

Жизнь — только тень, она — актер на сцене.

Сыграл свой час, побегал, пошумел –

И был таков. Жизнь — сказка в пересказе

Глупца. Она полна трескучих слов

И ничего не значит.

Уильям Шекспир. «Макбет»

Серафима шагнула с крыльца в дом, отряхнула пуховик от мокрого снега и молча протянула подруге пару сапог. Такие продаются на всех рыночных развалах годов эдак с восьмидесятых прошлого века, дутые, на рыбьем меху, снизу по щиколотки резиновые. И ни «здрасти» тебе, ни «как доехала».

Таисия Александровна Грайлих уставилась на неведомое ей доселе произведение обувного искусства, прищурилась, чтобы разглядеть получше. И не удержалась, подняла брови в высокомерном удивлении:

— Это… что? И я тоже рада тебя видеть.

Серафима рассмеялась, шагнула вперед, раскинула объятия, но Таисия сразу отступила, выставила ладони.

— Сначала ты разденешься, потом зайдешь в комнату, смотри, сколько холодного воздуха напустила! Так что это такое страшное?

— Это сапоги. Без них ты у нас не выживешь. Ноябрьские морозы обманные, со дня на день солнышко выглянет и как все потечет! Ты ж до магазина не доплывешь и помрешь с голоду! — Серафима оглядывала скудную, но уютную обстановку небольшой комнаты. На диване — теплый плед, на столе — красивая скатерть. Лампа с мягким абажуром, такой же свисает с потолка.

— Выглядишь ты чудесно. Здоровый румянец. А обстановочка… хм… Минимализм, скажем так. Полагаю, ты к этому и стремишься?

Таисия рассмеялась. — Нельзя сразу преобразить этот дом. Я до сих пор не понимаю, что на меня нашло и зачем я его купила, помутнение, не иначе.

— Не кокетничай! Готова поспорить, что ты ни минуты не пожалела. Конечно, кое-что нужно будет заменить, кое-что отремонтировать, но в целом тебе повело, дом вполне жилой. Даже отопление есть! С мебелью проблема, да… Я понимаю, что у нас нормальную мебель не купишь, даже дачную, а везти из Москвы…

— Иногда мне кажется, что я живу в музее. Знаешь, как в Суздале — музее деревянного зодчества. Так и кажется, что за шкафами в коридоре прячутся фрески! А если серьезно… я боюсь скатиться в лубок. Спроси меня про драгоценности — я в этой теме, как рыба в воде. Но деревенский дом…

— Болтужев — город. И даже райцентр, как ты презрительно позволяла себе его называть.

Таисия махнула рукой. — Двусмысленны и шатки изреченья. Как говорил…

— Шекспир, конечно. Кстати, а как поживает его тезка?

— Сэр Уильям? Умчался куда-то, несмотря на снег. Не могла же я оставить его одного в Москве! Подозреваю, что греется на печке у Маргариты Михайловны, соседки, которая за домом присматривает. Они сразу нашли общий язык с котом, в отличие от меня. Суровая женщина. Но ответственная.

— Лубочность, говоришь… А вон там, у стены, помнится, стояли старые часы. Надеюсь, они где-то в комнатах?

Таисия пожала плечами. — Они никогда не показывали время как следует, а если честно, то вообще не показывали. Они ушли в лучшее место.

— В лучшее место? — Ахнула Серафима. — Лучшим местом для них была бы гостиная. Да им лет сто, не меньше!

— Не переживай, я подарила часы вашей школе. Возможно, они больше не показывают время, но их большие старые стрелки идеально подходят для демонстрации времени детям. Считай это новым витком жизни для престарелого дедушки.

Серафима тяжело опустилась в старое мягкое кресло с подлокотниками, отхлебнула чаю, приготовленного подругой. — Кому из детей сейчас нужны часы? У всех мобильники. Ну, да ладно. Значит, боишься лубочности?

— А тут только два варианта- лубочность или рухлядь. Купи я что-то новое, оно совершенно не впишется. Я не смогу жить в таком… диссонансе. Кстати, у тебя же есть опыт, ты великолепно обустроила свою гостиницу… Может, подскажешь что-то?

— Во всяком случае, тот шкаф, что… э… лежит в коридоре. Надеюсь, ты не собираешься о --">