Вячеслав Владимирович Жуков - Маньяк всегда прав

спешить. Считал спешку признаком самой обыкновенной расхлябанности и неорганизованности.

Самый молодой из оперативников, лейтенант Зуев, молча смотрел в окно. Его задумчивое лицо выдавало, что лейтенант сосредоточил все мысли на случившемся преступлении.

В отделе по раскрытию убийств Зуев работал всего два месяца и еще ко многому не успел привыкнуть.

Камагин заглянул молодому лейтенанту в лицо, улыбнулся и не удержался, чтобы не спросить:

– О чем задумался, лейтенант?

Зуев, как будто ждал этого вопроса, ответил с готовностью:

– Да об этой женщине. Без головы. Кому понадобилось отрезать ей голову? Чеченский след?

Камагин пожал плечами:

– Все может быть. Кому-то не угодила. Хотя, если честно, на моей памяти давно такого не случалось. Сейчас приедем – глянем. Нужно экспертизу сделать. Да много еще чего.

– Здесь я солидарен с Камагиным, – присоединился к ним следователь Лыков – человек, посвятивший органам почти три десятка лет. – Экспертизу необходимо сделать как можно быстрей, – добавил он.

Еще издали оперативники увидели скопление людей.

Камагин не любил столпотворения. Это всегда мешало работать. Свидетелей нет, а любопытных хоть отбавляй, и каждый старается сунуть нос со своим советом.

Мельком взглянув на труп, капитан сразу подумал, что преступление это не входит в разряд обычных, а значит, придется повозиться.

В последнее время число убийств при отягчающих обстоятельствах увеличилось, но чтобы вот так – отрезать голову и унести – это не укладывалось в обычные рамки.

Камагин присел на корточки и принялся внимательнейшим образом осматривать труп.

– А может, голову забрали на студень? – неостроумно пошутил кто-то из толпы. Но капитан даже не взглянул на шутника. Бывает, шутят и покруче.

Лейтенант Зуев стоял метрах в трех от трупа с побледневшим лицом и старался не смотреть. За короткое время работы в отделе по убийствам он еще не привык ко всем этим повешенным, раздавленным, утопленным и дал себе слово обязательно перейти куда-нибудь, где работа почище, а интеллекта требуется побольше.

Девушка лежала на животе с разбросанными в стороны руками, будто в свою роковую минуту изо всех сил пыталась вцепиться в землю, чтобы после смерти ее тело не улетело вслед за душой.

– Это она, скорей всего, от боли, – сказал Лыков, глядя, как Камагин разглядывает ее пальцы, сжатые в кулаки, и землю под ногтями. И капитану ничего другого не оставалось, как согласиться со следователем.

– Пару минут помучилась, и все, – резонно заявил суетившийся возле трупа эксперт.

Ему никто возражать не стал. Оба – и Камагин, и Лыков – подумали об одном и том же.

На обеих руках убитой остались золотые перстни.

– Месть, – уверенно подытожил Лыков. – Небось с кавказцами спуталась.

Камагин не ответил, закурил и, попыхивая сигаретой, тщательно осматривал тело. Каждый раз при убийствах он привык не делать скороспешных выводов, которые зачастую обманчивы. Даже в служебных разговорах обходиться без них, придерживаясь верной, проверенной временем пословицы: «Поживем – увидим».

Ворот черной водолазки убитой был обильно залит кровью. Труп перевернули на спину.

Грудь и живот тоже оказались густо вымазаны в крови, что дало возможность эксперту сделать предварительное заключение:

– Думаю, все произошло здесь, – сказал он Камагину, указав на большое бурое пятно успевшей впитаться в землю крови.

– Я тоже об этом подумал, – ответил капитан, раздраженно поглядывая на увеличивающееся число любопытных. «Вот черт бы их побрал! На работу им, что ли, не надо?» – с тем же раздражением подумал он, а потом вспомнил, что сегодня была суббота. Вдобавок ротозеи не просто стояли молча, но и подавали голоса.

– Баба там без головы, – услышал Камагин нетрезвый мужской голос и следом – другой:

– Трахнули небось да грохнули.

– А кто знает? Менты же ничего не говорят, – возмутился третий голос.

Женщины вели себя посдержанней, но это ничего не меняло. Сейчас все они были тут лишними. И вряд ли кто из них может хоть что-то знать.

Камагин прошелся взглядом по лицам собравшихся людей. «Стадо – одно слово. В глазах только равнодушие. Вот будет теперь тема для болтовни. И журналисты, как собаки, набежали. Уж эти-то точно кадило раздуют».

– Зуев, – окликнул капитан своего молодого помощника. – Знаешь что, лейтенант, давай-ка ты поработай с --">