Валерий Аркадьевич Ильичёв - Страсти по изумрудной броши

пожилому господину?! Это глупость великая, но мне приятно. Вот возьми ключ от шкафа. Там покойник спрятал деньги.

Боевик достал саквояж и, щелкнув замком, заглянул внутрь:

— Здесь хватит и на закупку оружия, и на типографский печатный станок.

— А теперь выслушай меня. Только не горячись! Я обычная женщина и хочу не только всеобщего благоденствия, но и счастья для себя лично. Подумай, что будет с нами в случае провала? Если даже укроемся за границей, то окажемся там без копейки. Ради нашей любви возьмем себе небольшую часть денег. Ведь никто не знает, какую сумму коммерсант привез в город.

— Замолчи, Софья! Я не хочу тебя слушать. Эти деньги нужны революции. К тому же мы должны оставить часть денег рядом с трупом на окраине города, чтобы полиция поверила в случайность его гибели. Нельзя бросить и малого подозрения в убийстве на нас, эсеров. И потому твое предложение относительно присвоения денег неприемлемо.

Владимир начал доставать и перекладывать пачки денег в кожаный чемодан. Оставив чуть меньше половины банкнот в саквояже, он с сожалением щелкнул замком:

— Все, хватит. Теперь помоги мне погрузить тело в пролетку.

Ловко перехватив мертвеца за туловище, боевик крепко прижал его к себе и поволок к выходу. Софья, преодолевая отвращение, пристроилась сбоку и помогла жениху вынести тело из дома. Затем быстро вернулась в дом и вынесла саквояж, поставив его к ногам бывшего хозяина.

Владимир настороженно осмотрел двор и, не заметив ничего опасного, выехал за ворота. Софья вернулась в дом. Войдя в комнату, она достала из-под перины утаенные деньги и, пересчитав, подумала: «Шесть тысяч рублей — совсем неплохая сумма для начала семейной жизни. Вот только любит ли меня Владимир? Иногда мне кажется, что этот учитель математики испытывает страсть только к своей революции».

Софья положила в сумочку присвоенные ею деньги. Затем убрала со стола и заботливо завернула бутылку с отравленным вином, намереваясь избавиться от нее в другом месте. Об убитом ею пожилом коммерсанте она старалась не думать.

Околоточного надзирателя Петрова разбудил настойчивый стук в дверь, едва начало светать. При виде встревоженного лица дворника Федулова он сразу понял, что случилось нечто серьезное.

«Федулов мужик степенный и зазря тревогу поднимать не станет».

Дворник доложил:

— Встал сегодня пораньше улицу подмести. А у ворот лежит хорошо одетый господин. Под рукой у него объемистый, из дорогой кожи саквояж.

— Пьяный?

— Может, и пил перед смертью. Только мертвый он: уже коченеть начал.

— Только не хватало убийства в моем околотке. И где мне прикажешь душегубов искать? Это ты, Федулов, недоглядел.

— Ну, моей вины тут не видать. Я накануне вечером обход делал. Никаких мертвых тел у ворот не было. Это когда вконец стемнело, произошло происшествие. Никак не раньше.

— Ладно, сейчас оденусь — и посмотрим. Пока шум не поднимай. Может быть, проспится сердечный.

— Разве я мертвяка от живого не отличу? Уж какой год дворником служу. Всякого нагляделся. Да и господин солидный, а не бродяга беспаспортный.

— Ну, пойдем посмотрим на твою находку. Будь она неладна! — Осмотрев труп, Петров горестно вздохнул: — Да, без сыскной части не обойтись. Ступай в околоток. Пусть ищеек вызывают. А я посторожу место происшествия.

Как только дворник скрылся за поворотом, Петров поспешно вскрыл саквояж и, увидев пачки банкнот, схватил две из них и воровато засунул в карман. Но, спохватившись, вернул одну из пачек обратно. «Если деньги в банке получены накануне, то им точный счет имеется. И много брать нельзя. А одну пачку господин вполне мог перед смертью прогулять с веселыми девицами. Надо еще и карманы мертвеца проверить. В случае чего скажу, что паспорт искал, хотел личность установить».

Петров стал ловко обыскивать одежду жертвы и внезапно нащупал во внутреннем кармане пиджака выпуклый твердый предмет. Достав сафьяновую коробочку, поспешно спрятал ее в карман. «Ну вот, и еще Господь ниспослал мне подарочек. А то какой год не имею прибавки и получаю шестьсот рублей в месяц. А вот и паспорт нашелся. Оказывается, к нам немец Шмидт из Риги умирать пожаловал. Одно хорошо, что деньги в саквояже не тронуты. Лихие люди бы и копейки не оставили».

Петров положил паспорт на место и стал ходить вокруг тела, словно он к трупу и не прикасался. Вскоре появились сыскные чины и приступили к --">