Владимир Михайлович Безымянный - Убийство в антракте

тем временам роскошную. Архитектура некогда белых, теперь мутно-серых корпусов за нескончаемо тянущимся забором вполне сохранилась. Лишь в противоположных концах двора выросли две безликие пятиэтажки. В одной из них и разместилась «судебка». Вряд ли рассчитывал на ее появление в своей благотворительной затее унесенный ветром времени Батуров. За него додумали, и вышло, вместо «леченья» — «мученье». Правда, и пациенты подбирались соответствующие, из тех, кому дай волю — сожрут с потрохами. Так что поблажек от крутого персонала ждать им не приходилось. Могутные, налитые сизой кровью санитары и непреклонной суровости конвоиры не были склонны поощрять «шалости». А доктора, отличавшиеся лишь некоторой мягкостью в обращении, внушали еще больший страх. От санитарской киянки заранее известно чего ждать. Укол же, назначенный ласково воркующим доктором, может в считанные часы превратить человека в идиота или калеку. Неизвестно, что там, в этих «многоразовых» шприцах, даже если врач и в добром расположении духа. Об этом лучше не думать. И не приведи Господи вывести из равновесия наследников Гиппократа!

Двадцатитрехлетний Саша Кронов не был психопатом с тягой к самоубийству. Он искренне досадовал на судьбу, которая обошлась с ним столь несправедливо. Всю сознательную жизнь Саша старался никому не причинять зла. Имея боксерские навыки, был миролюбив, однако на его смуглом, крепком торсе недвусмысленно перекатывались бугры тренированных мускулов.

Но и он старался улыбаться заискивающей улыбкой идиота встречному медперсоналу, мучительно вспоминая происшедшее. Как же случилось, что он, совсем недавно такой благополучный, оказался рядом с явными ублюдками? Как и соседям по палате, ему приходилось поглощать, мягко говоря, малосъедобные каши, а в перспективе ему светила едва ли не пуля в лоб именем родной Республики.

Шоу-бизнес — это престижно. Охапки цветов, блики лазеров, восторги поклонниц, а с некоторых пор и солидная прибыль. Не обладая никакими артистическими данными, Саша выбрал для себя единственно возможное применение в этой сфере: нанялся охранять от рэкетиров и аффектированных поклонников не так давно взошедшую звезду — юного, с чудными шелковистыми волосами Веню Сероусова. Его шлягер «Румяные мальчики» обрел невиданную популярность, его крутили на каждом углу. На концертах фанаты доходили до припадков, тянулись к кумиру дрожащими в экстазе руками, в надежде завладеть хоть частицей его костюма — искрой, осветившей бы жилище счастливца. Тройка телохранителей умело этому препятствовала.

В мир искусства Сашу ввел бывший тесть. Илья Ефимович Асин к искусству отношение имел сугубо техническое, но чувствовал себя здесь прочно и уверенно. Профессией осветителя тесть владел мастерски. А с недавнего времени, когда валом повалила слащавая «попса», сопровождаемая феерией световых эффектов, умение обращаться с лазерной техникой поднялось в цене еще выше.

Сероусов, особо тяготевший к внешним эффектам, к просьбе Ильи Ефимовича пристроить зятя отнесся благосклонно. И не пожалел об этом. В роли телохранителя Саша был безукоризнен и выгодно выделялся даже на фоне охранявших до сих пор эстрадного кумира Ежикова и Дубко. Оба боксеры-перворазрядники, они составляли внушительную пару, особенно последний, немного располневший тяжеловес. Впрочем, продемонстрировать хорошо поставленный удар случалось не часто — вопреки опасениям, серьезных ситуаций пока не возникало. Рэкетом, во всяком случае, и не пахло.

Директор малого предприятия, который организовал и финансировал гастроли Сероусова, — высокий, сутуловатый, но подтянутый для своих пятидесяти, с мощной грудной клеткой и внушительным носом Владимир Евгеньевич Гусь, выказывал завидное присутствие духа. Для этого были основания. Хорошо отлаженный механизм получения сверхприбылей сбоев не давал. Команда не жаловалась — охранники, электронщики, осветители и какие-то еще никому не знакомые лица исправно получали свое. Довольствовался скромными восемью тысячами (по четыре за каждый из двух ежедневных концертов) и Сероусов. Специфические вкусы капризного Вени удовлетворялись также с лихвой.

После праведных трудов на покой, как правило, его сопровождала парочка очаровательных созданий. Деликатные обязанности по их поиску и доставке нес на своих крепких плечах все тот же Гусь.

Не то чтобы Владимир Евгеньевич договаривался с --">