Михаил Кириллович Гребенюк - На участке неспокойно

дежурства никаких происшествий не произошло.

Абдурахманов направился к двери, ведущей в коридор.

Людмила Кузьминична почувствовала, как пол заходил под ногами. Она не ожидала такой встречи с начальником отдела, думала, что, увидев ее, он поздоровается и спросит, какое дело привело ее в милицию.

Младший лейтенант шагнул вслед за Абдурахмановым:

- Товарищ подполковник, к вам гражданка Неверова.

-Абдурахманов остановился:

- А, Людмила Кузьминична! - Он словно только теперь увидел женщину. - Сколько лет, сколько зим! Добрый день! Добрый день! Не думал, что вы и сегодня придете к нам… Садитесь, в ногах правды нет.

- Здравствуй, Султан-ака! Ты уж прости меня, старую, дело у меня к тебе серьезное.

- Дело? - он немного помолчал. - Вот что, товарищ младший лейтенант, поговорите-ка с Людмилой Кузьминичной. Сделайте все, что сможете. Простите, пожалуйста, - Абдурахманов улыбнулся Неверовой, - я, к сожалению, не могу вас принять.

- Не можешь? - удивилась старая женщина.

- Понимаете, - склонился над ней начальник отдела, - меня ждет товарищ Ядгаров… Вы не беспокойтесь, младший лейтенант сделает все для вас. Это один из наших лучших работников. Можете довериться ему, как и мне. Всего хорошего.

- Всего хорошего…

Людмила Кузьминична отступила: Ядгаров - первый секретарь горкома партии. У него дела поважнее, чем у нее.

В это время на улице раздались возбужденные голоса, и через минуту в дежурную комнату вошли секретарь партийной организации отдела Якуб Панасович Автюхович, приземистый, коренастый мужчина, и участковый уполномоченный Сергей Голиков. В новой милицейской форме, высокий, с загоревшим лицом и голубыми глазами, Сергей выглядел совсем юным рядом с Автюховичем, хотя тот был не намного старше его.

- Вы ко мне, Людмила Кузьминична? - спросил Якуб Панасович.

- Начальнику некогда, принимай ты, секретарь.

Они ушли в кабинет Автюховича.

Неверова никому не давала покоя. Малейший бее* порядок в городе становился ей известен так быстро, что кое-кто в шутку поговаривал, что у нее имеется штат тайных агентов.

Она и сегодня пришла в отдел, чтобы помочь работникам милиции в каком-нибудь неотложном, по ее мнению, деле.

Беспокойная старуха!

2.

Из дома Ивана Никифоровича Мезенцева участковый уполномоченный вышел в восьмом часу вечера. У старшего лейтенанта был хмурый, подавленный вид. Должно быть, разговор с Мезенцевым был не из лёгких.

Редко кто приходился по душе этому своенравному старику. Коренной сибиряк, высокий, с густыми сросшимися над переносицей бровями, из-под которых глядели колючие, всегда настороженные глаза, он невольно вызывал робость в людях.

Сергей неоднократно видел Ивана Никифоровича, нередко перебрасывался с ним несколькими пустыми фразами, однако такого разговора, какой произошел сегодня, еще никогда между ними не было.

Собственно, участковый уполномоченный предполагал, что все именно так и произойдет. Он подготовил себя к этому, как только получил задание от Автюховича поговорить с Мезенцевым, и все же где-то в глубине души таилась обида. Oil любил дочь этого старого сибиряка. Правда, сама Катя ничего не знала о его любви. Голиков не признавался в своем чувстве. Оставаясь наедине с нею, он до смешного робел, терялся и молол такую чепуху, что после стыдился собственных слов.

Иван Никифорович закончил разговор до боли обидным заключением.

- Занимался бы ты настоящим делом! - грубо отрезал он. - Не расследовал бы старушечьи дрязги!

Черт возьми, неужели это его, Сергея Голикова, старшего лейтенанта милиции, так бесцеремонно выставили за дверь?

«Ладно, к дьяволу все! - махнул рукой Голиков. Стоит ли расстраиваться из-за каждого пустяка? Сегодня еще столько работы! Надо сходить к Хабаровым - соседи сообщили, что Степан Хабаров стал часто выпивать, бьет детей и жену; побывать у Ахматулиных - к ним приехала не то племянница, не то тетя и больше месяца живет без прописки; побеседовать с Эргашем Каримовым. Освободившись из заключения, он нигде не работает и, говорят, сколачивает вокруг себя неустойчивых молодых ребят…»

У магазина, стоявшего на углу двух улиц, Голиков увидел незнакомого мужчину с чемоданом и Риту Горлову - молоденькую блондинку, одну из самых бойких девушек Янгишахара. На незнакомце был новый однобортный костюм, зеленоватая фетровая шляпа, лакированные остроносые туфли. Он, очевидно, о чем-то --">