Елена Сергеевна Моисеева - Завтра не наступит

полярности — я и веселье.

— Это ты ко мне обращаешься?

— Ну, в общем, да, — у Вики было одно преимущество, которого не было у меня — настойчивость, несмотря ни на что.

— Нет, Вика, извини, у меня другие планы, — сказала я и погрузилась в однообразный мир компьютера.

— Какие планы?! Опять сидеть дома и умирать? — в ее голосе неожиданно прозвучали стальные нотки.

Я уставилась на нее. Ах, да, в один из дней я на автомате рассказала ей про себя, причем все, даже не знаю, как это получилось, наверное, это был один из таких дней, когда молчать уже не можешь и нужен случайный попутчик. Вот таким попутчиком по жизни оказалась Вика.

— Я не прошу меня спасать…Вот черт, — я не могла ее обидеть, слишком добрая, слишком хорошо знаю, что такое боль, — Что ты предлагаешь? — последние слова я даже не сказала, а прошептала, в надежде, что она меня не услышит и отстанет, наконец.

Но она услышала.

— Кафе.

— Однозначно нет.

— Клуб.

— Ты издеваешься!?

— Хорошо, ко мне домой.

Я на секунду призадумалась.

— Ты от меня не отстанешь, да? — я просто желала, чтобы она отвязалась, но не хотела говорить это напрямую.

— Нет, — весело ответила Вика.

— Из всех предложенных вариантов менее болезненным выглядит твой дом.

У Вики на лице было выражение триумфа и ликования, она довольно кивнула головой, и оставшиеся полчаса рабочего дня я в пол уха слушала наши планы на вечер. Я честно говоря, не понимала, с чего она решила записать меня в свои подруги, но и не особо стремилась это понять, плывя по течению.

В первый раз за весь рабочий период, когда стрелки часов пододвинулись к пяти, конец рабочего дня, я пожалела, что работаю не круглосуточно.

Мы потащились к ее машине, через 15 минут были уже у нее дома. Сначала мы посмотрели какой-то тупой боевик, причем Вика вздыхала и охала каждый раз, когда видела главного героя. Потом мы поели, и она включила какую-то «умопомрачительную», по ее словам, комедию. Через час ее продолжительного хохота, и могу сказать местами хохота специального, у меня разболелась голова, я приготовилась страдать дальше, как над самым ухом у меня кто-то произнес:

— Да, Вика, у тебя точно что-то с головой, ты же видела эту комедию не одну сотню раз? — мужчина, стоявший позади меня, тихо смеялся.

Любая другая на моем месте подпрыгнула бы от неожиданности, я же даже внимания не обратила на вошедшего, не оглянулась и не поздоровалась Мне было все равно, к черту правила приличия, я не заставляла тащить себя сюда. Зато подпрыгнула Вика.

— Ян, ты же должен был быть на работе? — охнула она и мельком взглянула на меня.

Чувствовалось, что парень с таким редким именем ухмыляется.

— Я, конечно, догадывался, что я надоел тебе до чертиков, но все-таки надеялся, что не до такой степени, — он не уходил, я чувствовала его дыхание надо мной.

— Кстати, это мой брат, — мельком, как о чем-то несущественном сказала мне Вика.

— Извините, девочки, что помешал вашему скромному девичнику, я не специально.

На этом моменте моему терпению пришел конец, я вскочила с дивана и, даже не глядя на пришедшего парня, пролетела в коридор, в спешке обулась и выбежала на улицу. Прекрасно понимаю, как выглядит мое поведение. Но не принужденной беседы не получится. Ох, я не ожидала, что так темно…. На заднем плане что-то умоляющим голосом кричала Вика, но я даже не слушала, мне просто стало плохо. Ну, неужели я много прошу, всего лишь тишины и покоя, я не хочу ни с кем разговаривать, ни с кем дружить, я просто не хочу жить.

Тишина сердца моего любимого… Тишина моего сердца…

— Эй, с тобой все в порядке? — похоже парень выбежал за мной. Я так и не оглянулась.

— Да, — буркнула я себе под нос, но он услышал.

— Может тебя подвезти?

— Не думаю.

— Слушай, я же тебя не съем. Пошли хоть чаем напою или кофе?

Я продолжала молчать, хотелось, чтобы он исчез и мой вечер перестал быть похож на балаган в цирке.

— Хм…цианистого калию?

Именно эти слова вывели меня из коматозного состояния, и я посмотрела на него.

Лучше бы я этого не делала. Лучше бы, не поворачиваясь, ушла.

Это не могло быть правдой, но передо мной стоял не Ян, а он, тот, кого я оплакивала уже полгода, только голос был чужим, а все остальное… волосы, улыбка…

Первое, что захотелось сделать, это бросится в его объятья, целовать такое родное лицо и шептать: «Лешенька, любимый!». Когда я закашлялась, то --">