Илья Алексеевич Видманов - На последний шанс меньше

экранчике высветились установка на девятнадцать градусов. Грязные вещи полетели в стиралку, микроволновка ожила и зажужжала, грея недоеденную вчера пиццу.

Сделав всё, что хотел, человек уселся на диван и, уставившись в одну точку, стал настукивать пальцами по коленкам. Лоб его снова покрылся испариной, а домашняя майка спустя всего минуту носки уже стала липнуть к телу. Человек сидел, смотрел на стену и мысленно прокручивал события последних дней. Он настолько погрузился в раздумья, что даже забывал моргать, от чего глаза его заболели. Так прошло сколько-то времени.

Сквозь открытые окна долетел шорох щебёнки и моторное тарахтение. Человек оглянулся так резко, что капли пота сорвались с его лба и полетели в разные стороны. Тяжело вздыхая и краснея, как помидор, он подскочил к домофону и замер, точно собака, учуявшая мясо в руке хозяина. Повисла тишина. С улицы уже ничего не доносилось, а сам человек боялся даже шаркнуть ножкой, весь превратился в слух.

Наконец кнопочка на домофоне загорелась зелёным. Звонок пропел российский гимн. Человек затаил дыхание и, как загипнотизированный, уставился на панель… но опомнился, всё-таки нажал нужную клавишу и постарался спросить как можно спокойней:

– Да?..

Из динамика прозвучал знакомый голос:

– Это я. Открывай.

В волнительной спешке хозяин дома по-глупому поклонился домофону, как самому гостю.

– Сейчас открою! Одну минуточку!

Пухлые пальцы нажали специальную кнопку и выездные ворота стали расходиться. Через несколько мгновений во двор въехала «Нива-Шевроле». Обыкновенная, даже где-то потёртая. Боковые окна закрыты занавесочками, лишь на окне водителя зановесочка отодвинута. Закинув руки на руль там сидит серый, совершенно не запоминающийся мужчина с залысиной на макушке. Хозяин дома уже несколько раз видел его, но как ни пытался, запомнить не мог. При случае не узнал бы даже если бы ехал с ним в одном лифте.

«Нива» припарковалась рядом с «Мерседесом». Водитель опустил стекло и высунул расслабленно локоть. Одна из задних дверей открылась, оттуда выпрыгнул настоящий гигант – бугай ростом метра в два, в джинсах и белой майке-безрукавке. Длинные белые волосы падают по бокам на толстую, усеянную вздувшимися венами шею. Светлая бородка подчёркивает выступающий подбородок. Глаза горят голубым льдом и сильно выделяются на загорелом лице. Ну и фигура, как у олимпийца. Хозяин дома, наблюдающий из окна, сразу узнал этого громилу. Алекс Кружилин, после известных событий заработавший себе особую татуировку и кликуху Топор…

Без подобострастия но очень резво гигант обошёл «Ниву» и открыл вторую заднюю дверь. Без особой спешки следующим наружу выбрался мужчина в обыкновеннейшей одежде: недорогая рубашка, недорогие брюки. Ботинки только и ремень выделяются, по ним видно, что стоят немало. А ещё заметно, что обувь начищена прежде, чем надета. С коротенькими, покрытыми ранней сединой волосами, с морщинками у глаз, мужчина этот выпрямился во весь рост и вдруг поймал взгляд толстяка, застывшего у окна.

Хозяин дома встрепенулся, с его губ сорвалась брань на самого себя за глупую медлительность. Чуть ли не подпрыгивая на бегу, он пулей оказался у двери, распахнул её и торопливым, но красивым жестом пригласил гостей. Первым вошёл Алекс. Руки толстяку не протянул, сразу вышел на середину дома и огляделся, как заправский сторож. За ним, не торопясь, вошёл старший.

– Михаил Сергеевич… – хозяин дома протянул для рукопожатия сразу обе ладони, спина его подобострастно согнулась. – Проходите, прошу…

Михаил Сергеевич – а для некоторых Каштан – вошёл спокойно, не глядя по сторонам, но уперев в толстяка прямой, как шпага, взор.

– Здравствуй, Коля… – произнёс он, пока его ладонь, вместо пожатия, хлопала толстяка по плечу. – Как твоё здоровье?.. Ну что – пойдём, поговорим…

Тем временем из «Нивы» вылез ещё один атлетического сложения. Лысый, среднего возраста, в спортивном костюме. Подойдя к уличным воротам, он встал там с сигаретой в зубах. Хозяин дома не узнал его. Наверное, из новеньких…

Гости вошли в дом. Михаил Сергеевич скользнул взглядом по мебели и остановился на стульях у кухонного столика. С той смесью строгости и спокойствия, которая часто пугает трусливых, он обронил:

– Пойдём, посидим…

Алекс бойко шастал из комнаты в комнату, при этом умудрялся быть тихим, как тень. Проверил туалеты, кинозал, чулан. Заглянул на цокольный этаж.

– Михаил --">