Михаил Владимирович Климов - Индивид

бармен усмехнулся и ответил:

–– Пару месяцев назад, работала у меня здесь одна уборщица, помогала держать бар в чистоте, чтобы не оброс паутиной, да пылью, ну и убирать иногда за пьянью. Хорошая была баба, нравилась она мне. Грудь у неё была как баскетбольные шары, а бедра еще шире, пышная, крепкая, думаю могла бы и врезать так, что глаза бы выкатились по полу как бильярдные шары, в общем сказка, а не женщина, люблю таких. За три недели работы тут, к ней не было не единой претензии. Но однажды, вынося мусор, через заднюю дверь, я увидел, что баба трётся с какими-то наркошами. Я не знаю покупала она у них дозу или нет, но тогда я заподозрил неладное. Не хотел знать, чем они занимаются, так как у всех у нас разные проблемы в этой жизни. Короче, на следующий день, на рассвете, я шёл открывать бар, радостно посвистывая от выигрыша в лотерее, принесший мне двадцать баксов. Я достаю ключи, открываю дверь бара и замираю. От картины бара, моя челюсть в унисон с лотерейным билетом падает на пол. Стены всего бара были измазаны в дерьме, от которого в баре стоял настолько резкий запах, что казалось, будто здесь была могила бездомных собак. Стулья были сломаны, столы перевернуты, половины алкоголя из бара просто исчезло, как и та баба, работающая у меня. Через несколько дней, ребятня которая ошивается на улице рассказала мне, что уборщица в ту ночь, впустила своих приятелей наркоманов в мой бар, открыв его вторым ключом, который был выдан ей по моей мужской глупости и наивности. Я понимаю, если бы они просто сидели и выпивали, собственно, все так сначала и происходило, пока один из наркоманов психопатов не напился. Он снял посередине комнаты штаны и с криками начал гадить себе в ладошку. Присутствующие охренели от происходящего и соответственно началась суматоха. Затем больной встал и начал кидаться в кого не попадя фекалиями, в промежутках размазывая их по стенам. Его пытались утихомирить, но «художник» то и продолжал, творить своё, никому не понятное, современное искусство. Началась драка, в него полетели стулья и бутылки со стаканами. Баба в шоке с открытым ртом и округленными глазами, этим временем лицезрела всё действие. Она понимала две вещи, что лучше повеситься, чем убираться здесь после произошедшего и то, что я её пристрелю. Недолго думая, она решилась грабануть кассу, выдернув ручку, но не обнаружила там ничего, потому что на моё счастье я за пару часов до этого забрал всю выручку. Не расстраиваясь от отсутствия налички, она тут же схватила столько алкоголя с бара, сколько помещалась в её руки и выбежала оттуда, по пути выронив одну бутылку. Больше я ее не видел и, впрочем, не слышал о ней как не искал эту поломойку. Вот это была настоящая утрата.

Детектив беззвучно посмеялся, пока бармен хохотал во все горло от своей же истории. Джентльмены отсмеялись, затем Кристиан отпил из своего стакана и начал излагать:

–– Был у меня очень много лет назад, один напарник. Молодой, энергичный, плечистый парень, только получивший звание сержанта, чему бесконечно радовался и гордился. Женился на красавице, народили дочку, переехали к югу от центра, где меньше дрянных заводов. Этот молодой, без головы верил в справедливость и правосудие, привычно для молодого офицера. Сидим значит мы как-то в участке и поступает звонок, с вестью о том, что сбежал зек из окружной тюрьмы и бегает от патрульных по городу. Этот марафонец, раненный в руку, сумел пробежать четыре квартала, а затем скрыться. Через тридцать минут мы были на месте и помогали патрулировать нашим ребятам обыскивая ближайшие магазины, лавки и забегаловки. Над головой пару раз пролетали вертолёты, но от них не было никакого проку до самой ночи. После заката, мы сменились с другими патрульными, и я собирался поехать домой, как мой напарник предложил пойти к нему и опустить по паре стаканчиков. Я сломался перед его заманчивыми предложениями, да и его рассказы о лучшем в городе бренди, были слишком привлекательными. Мы дошли до его дома пешком, так как он сказал, что живёт совсем поблизости. Пять минут и не прошло, как мы уже поднимались по лестнице в его доме. Он рассказывал уже восьмой по счёту заезженный анекдот, от которого сам приходил в восторг, пока мы не поднялись на этаж. Дверь в его квартиру была выбита в месте замка и чуть приоткрыта.

–– Лиззи? Так он окликнул свою жену и плавно открыл на распашку дверь.

Я никогда не забуду то, что увидел в тот день. Два изрезанных и избитых, полностью --">